О блокчейне, налогах и свободе

Money over power, power over money…

– The Rapsody – Prince Igor

Когда я в далёком уже 2004 году покупал за изрядную сумму в 20 тыс. золотых код для активации аддона (ценой около $18) к одной малоизвестной в России и полностью недоступной к покупке онлайн-игре, я и не знал, что сия скромная транзакция послужит предвестником удивительного явления – негосударственной децентрализованной денежной метасистемы. Она, в свою очередь, в скором будущем должна полностью заменить привычные, но устаревшие государственные фиатные деньги, что приведет к невиданному расцвету технологий и неизмеримому богатству – по крайней мере, так или примерно так утверждают многочисленные сторонники криптовалют в частности и технологии blockchain в целом. Однако, на мой взгляд, в столь благоприятных перспективах есть серьезные сомнения.

Вообще говоря, темы криптовалют я уже касался, было это немногим менее четырех лет назад – и надо сказать, моя позиция относительно этого феномена особых изменений не претерпела. Вместе с тем, на самом этом рынке (в данном случае понимаемым весьма широко) произошли определенные изменения, которые стоит рассмотреть и проанализировать.

Во-первых, в настоящее время куда больше, чем раньше, уделяется внимания самой технологии blockchain – или, говоря по-русски, распределенному реестру. По сути, данная технология воплощает собой базовое рекурсивное понимание Закона – не то, которое суть "разум, свободный от страсти" имени Аристотеля, но то, которое есть "законом является то, что люди считают законом". В доведенных до предела рамках blockchain любое изменение состояний участников системы в результате транзакции между ними в автоматическом режиме принимается системой и его участниками – при условии соответствия правилам, на основе которых к данной системе и подключаются участники – после чего транзакция записывается в реестр у всех участников этой системы.

Во-вторых, надо сказать, что криптовалюты были своего рода "первым шагом". В заметке четырехлетней давности я упомянул Bitcoin и Litecoin как две основных криптовалюты из нескольких десятков, существовавших на тот момент. Буквально через пару недель я набрел на сайт, который позволял в оперативном режиме за мелкий прайс (несколько долларов США – отмечу, именно долларов, это важно) сгенерировать весь необходимый функционал для выпуска собственного "койна" – которые моментально выросли в числе до нескольких сотен, а то и тысяч. Проблемой для них, впрочем, было то, что они были практически никому не нужны, кроме своих создателей. Те же, вполне вероятно, рассчитывали на приток пользователей, рост числа майнеров (тех, кто генерирует монеты) и, в конечном счете, формирование пузыря с надеждой выйти из него на пике, заработав при этом хорошие деньги.

В-третьих, за прошедшее время появилась и вознеслась система Ethereum, являющая собой своего рода апгрейд Bitcoin, создание существенно более расширенного сервиса на базе самой идеи blockchain. Фундаментальное отличие здесь в том, что если вся система Bitcoin представляет собой только и исключительно механизм осуществления транзакций с записью их в blockchain, с присовокупленной к этому всему возможностью генерировать новые биткойны, с которыми и осуществляются транзакции, то Ethereum расширяет это поле до возможности осуществлять любые транзакции любого вида, также без удостоверения каким-либо центральным органом или какой-либо третей стороной. По крайней мере, так в теории, которая довольно быстро пришла в противоречие с практикой – впрочем, об этом чуть ниже.

Реализуется это посредством замены узкой сугубо денежной единицы (биткойн), на программируемый модуль, который называется "умным контрактом" или смарт-контрактом (smart contract). Слово "программируемый" указано неслучайно – сама система Ethereum поддерживает несколько языков программирования, при помощи которых можно создавать сложные распределенные приложения. Их создано много, в их число входят рынки предсказаний, децентрализованные биржи, платформы для краудфандинга, игры, системы репутации, службы хранения файлов и подтверждения владения, системы распространения контента, сервисы микротранзакций, и т.д. и т.п. При этом в системе существует и своя внутренняя валюта – ether ("эфир"), которая добывается вполне привычным способом, через майнинг, но она, в отличие от биткойнов, которые меняют хозяев в обмен на товары или услуги, имеет и изначально прописанное применение: само использование смарт-контракта требует потребления эфира. Собственно, это потребление так и называется gas price ("плата за топливо"), эфир в этом случае просто списывается с соответствующего счета.

Идея, конечно же, выглядит гениальной. Децентрализация, анонимность, проистекающее из этого отсутствие контроля со стороны стационарных бандитов (пардон, государств), автоматическое подтверждение сделок, без адвокатов, судов, посредников или иных уважаемых людей – в общем, мечта криптоанархиста; опять же, не будем касаться вопроса самого доступа к сетям и проистекающей из этого вполне вероятной деанонимизации. Система взлетела, рынок ICO (initial coin offering – привлечения средств в криптовалюте под тот или иной проект) вырос как на дрожжах, выросли и смежные бизнесы; известен случай, как юрист-консультант поднял свою почасовую оплату десятикратно после посещения профильной конференции на Западе – и, внезапно, клиенты от него не разбежались. Реальность, как обычно, внесла свои коррективы – и таковой для Ethereum стала годичной давности история с The DAO.

The DAO (ДАО – Децентрализованная Автономная Организация) – одна из первых программ (смарт-контрактов) для выполнения в сети Ethereum. The DAO являлась краудфандинговой платформой в рамках сети Ethereum (механизмом, предназначенным для сбора денег "с миру по нитке" ради выгодных инвестиций) позиционировала себя как организацию, которая базируется на облачном коде, не является юридическим лицом и управляется коллективно всеми ее инвесторами. Группа разработчиков из Slock.it и основной команды Ethereum представила новую разработку, впервые в истории позволившую создавать организации, участники которых могут прямо и в реальном времени контролировать инвестированные средства, а правила управления формализуются и претворяются в жизнь с помощью автоматизированных программ. The DAO была закрыта и сама управляла собой: ее программный код осуществлял свою деятельность автономно, а внутренние правила были неотъемлемой и неизменяемой частью Ethereum-блокчейна. Проблема оказалась в том, что The DAO оказалась с программными ошибками, точнее сказать, особенностями ("это не баг, это фича!"), в результате которых оказалось так, что один из инвесторов сумел поэксплуатировать механизм The DAO так, что изрядная часть денег иных инвесторов откочевала к нему. Всё бы ничего, "воровство как воровство", но все эти транзакции были абсолютно законны с точки зрения смарт-контракта The DAO и блокчейна системы Ethereum. По сути, возникла этакая правовая коллизия – с одной стороны, вроде как украли, с другой, всё совершенно прозрачно и по закону, под которым все подписались – и ради которого вся история и затевалась.

Решение возникшей коллизии было, скажем так, вполне традиционным. Разработчики Ethereum покряхтели, помялись – но в итоге были вынуждены по факту отказаться от заложенных ими же самими принципов, проявив тем самым совершенно банальный правовой нигилизм. Говоря технически, был осуществлен хард-форк системы – блокчейн (полный лог транзакций, тот самый распределенный реестр) был сдублирован, при этом из него были вычищены "нехорошие" транзакции. Новый блокчейн (поддержанный, отмечу, подавляющим большинством пользователей системы Ethereum) стал новой основой системы, старый же не был уничтожен, на его основе была создана система Ethereum Classic, очевидно, со своей внутренней валютой. Уничтожена была, очевидно, сама The DAO.

Это было, на мой взгляд, довольно смешно. Декларировать принцип такой обусловленной автоматикой непредвзятости, после чего нарушать его – по сути, ничем не отличается от российского "телефонного права", перед которым пасует и УК, и даже Конституция. Это еще более умильно в силу массовой поддержки решения пользователями, многие из которых, могу предположить, видят себя этакими "борцами с системой" – но при этом, когда им приперло, они преспокойно впустили "систему" в свой заповедник. Впрочем, это не моё дело.

Важно здесь другое. Если отвлечься от вот этого пятна на репутации Ethereum, мы увидим, что распространение смарт-контрактов прямо приведет за собой резкое сокращение объёмов бизнесов, которые ведут свою деятельность в привычном государственном и межгосударственном правовом поле. Это, в свою очередь, отразится на сборе налогов – что никак не по душе стационарным бандитам, и они, безусловно, будут с этим бороться. Помнится, в 2011 году я был в Уфе на презентации системы локальных денег, к тому же построенной по гезеллевской схеме, с регулярным уменьшением номинала – и при этом основным вопросом фискалов было "а налоги вы чем, этими вашими бумажками платить будете?" Соответственно, противодействия не избежать – и это, столь же традиционно, превратится в очередную "войну брони и снаряда", конца и края у которой не видно.

Собственно говоря, сам факт уплаты налогов сидящей в уютном кресле миловидной барышне в полупрозрачной белой блузке обусловлен только тем, что за её спиной незримо присутствует отряд бронемишек с полным арсеналом спецсредств, предназначенных для форсирования кооперации. Отойти от этой архаики времен протогосударственных образований можно лишь при помощи полной экономической и силовой автономности, технологий для которой я пока никак не наблюдаю. И пока оно так –  стоимость эфира и биткойна так и будет выражаться в долларе США либо в иной валюте другого государства – а никак не наоборот. И даже если США по той или иной причине прекратят своё существование – место гегемона недолго будет пустым.

Опубликовано 13.08.17 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.