Финансы нижнего мира

Всё идёт по плану!

– ВИА  "Гражданская оборона",
"Всё идёт по плану"

Минувшая неделя принесла сразу несколько весьма существенных новостей, относящихся к финансовому состоянию страны.

Во-первых, стоимость барреля нефти пробила очередные многолетние низы, баррель сорта Brent (напомню, что российский сорт Urals торгуется к нему с дисконтом) провалился по цене ниже $38 – и, как я уже писал, есть основания предполагать, что это ещё не конец этого падения. Во-вторых, в пятницу 11 декабря прошло плановое заседание правления ЦБ РФ, на котором было принято ожидаемое (с точки зрения консенсус-прогноза российских экономистов) решение оставить ключевую ставку на том же уровне – 11%. В-третьих, курс рубля к доллару США определённо готовится штурмовать новые вершины – официальный курс, установленный ЦБ РФ (69,18 рублей за $1), пока ещё не превзошёл максимумов февраля с.г., но равновесная цена на рынке уже более чем на рубль выше этого значения. Четвёртым интересным событием стало обнародование базовых показателей "стрессового сценария" для российской экономики, рассматриваемого ЦБ. Как выяснилось, регулятор основывает его на стоимости барреля в $35, и при этих условиях предполагается, что падение ВВП в следующем году составит 2-3% при инфляции в 7%. Интересная была неделя – и эти события явно стоит прокомментировать.

Для начала стоит отметить, что стоимость барреля нефти, конечно же, не во власти ЦБ – но в его власти, и, главное, в задаче, аккуратно её прогнозировать – и, соответственно, формировать различные варианты денежно-кредитной политики (ДКП). К сожалению, такого внимания и корректности прогноза у ЦБ не наблюдается, причём происходит это уже неоднократно. К примеру, в октябре 2014 года ЦБ представил "Основные направления денежно-кредитной политики на 2015–2017 годы", согласно которым ЦБ ожидал, что в 2015 году цены на нефть марки Urals в лучшем случае окажутся на уровне $105 за баррель, в худшем – $84 за баррель. Российская экономика, исходя из разных вариантов динамики цен на нефть и санкционного противостояния, должна была показать по итогам 2015 года в лучшем случае рост на 0,6%, в худшем – спад на 0,7%. Базовый сценарий предполагал, что нефть в этом году будет стоить около $95 за баррель, а ВВП по итогам года вырастет примерно на 0,3%. Стрессовый же сценарий (посчитанный, вполне вероятно, по остаточному принципу) предполагал, что стоимость барреля составит $60 – и реальность, как мы видим сейчас, оказалась хуже всех прогнозов.

Сейчас стрессовый сценарий – $35 при текущей цене менее чем в $38, соответственно, есть ненулевая вероятность, что "стрессовый" может превратиться в "базовый", а то и в "оптимистический". Причины для такого развития событий никуда не деваются – остаётся неопределённость с близким переполнением наземных и морских нефтехранилищ, в скором времени ожидается выход на рынок иранских объёмов нефти, стараются наращивать нефтедобычу Ирак и Ливия, кроме того, свою роль сыграет и ожидающееся на наступающей неделе повышение ставки ФРС США – сомнений в этом практически нет. Радует, впрочем, то, что ЦБ, похоже, не стремится сейчас опираться на мнения склонных к необоснованному оптимизму различных фолк-экономистов – а то, помнится, не далее как в этом августе были прогнозы, что "цены на нефть вновь скоро поднимутся", поскольку "США не могут позволить себе нефть дешевле $70 за баррель".

Следующий вопрос – курс рубля. Он выступает, с определёнными оговорками, производной от стоимости барреля. Тренд этот неизменен, хотя оговорки могут достаточно существенно на него влиять – что, похоже, происходит и в настоящий момент. Да, стоимость барреля сейчас падает, но рубль не дешевеет соразмерно удешевлению нефти. Судя по всему, причин здесь несколько. Во-первых, за прошедший год банки капитально затарились валютой, соотношение валютных активов к пассивам находится на максимуме аж за 14 лет, кроме того, ЦБ вновь ввёл в действие свёрнутый летом инструмент – годовые аукционы предоставления валютной ликвидности, введённые год назад для того, чтобы ажиотажный спрос на валюту не вываливался на валютный рынок, оказывая давление на курс. Далее, спрос на валюту со стороны населения сейчас явно невелик, обусловлено это может быть ни чем иным как прямым сокращением доходов – так, в октябре реальные зарплаты граждан снизились почти на 11% по отношению к октябрю прошлого года. С другой стороны, вариант валютной паники вероятен всегда и ключевым ужасом здесь является возможное вываливание на рынок триллионных рублёвых депозитов частных лиц.

Отдельно следует отметить регулярно транслируемые пустые надежды на то, что-де объёмы ЗВР у страны позволят пережить любой шок, так что вполне можно тратить их для поддержания курса рубля. Увы, это очень далеко от истины; я уже писал, что из нынешних $364 млрд. российских резервов реально для корректировки курса, по необходимости, ЦБ может использовать только примерно $155-160 млрд., т.е. менее половины. Остальные деньги – это лежащее мёртвым грузом малоликвидное золото, столь же неудобные в оперативном использовании средства типа резервной позиции в МВФ и МВФовского же счёта в SDR, большую же часть остатка составляют находящиеся под управлением правительства средства Фонда национального благосостояния и Резервного фонда – и, что характерно, правительство эти деньги на поддержание курса Центробанку не отдаст, хотя бы потому, что из них будет финансироваться дефицит бюджета 2016 года.

Ещё один часто повторяющийся миф – об отсутствии ответственности ЦБ перед исполнительной властью, мол надо подчинить его правительству и лично Путину и тогда всё быстро заколосится. Данная затея поражает своей...наивностью, что ли. Здесь стоит напомнить ситуацию с мартом 2014 года, когда в результате поданного Путиным запроса в Совфед на применение ВС РФ произошла первая паническая атака на рубль – что потребовало $11 млрд. только в первый день и порядка $50 млрд. за месяц; затраты были велики, но курс, в общем и целом – удержан. Можно вспомнить и историю из прошлого декабря – с размещением Роснефтью своих бондов на 625 млрд. рублей. Мощная финансовая операция была проведена буквально за час, после чего ЦБ оперативно включил этот выпуск бумаг в свой ломбардный список (т.е. стало возможно их заложить в Центробанке) притом что обычно на это уходят недели. Вишенкой же на торте в вопросе о подчинённости ЦБ служит наблюдаемое поведение ЦБ: за этот год Путин неоднократно публично высказывался в духе "мы не будем палить резервы", и Эльвира Набиуллина послушно их экономила, наоборот, стараясь пополнять, когда рыночные волны относили курс доллара на локальные низы против рубля. Иными словами, Неглинная, будучи формально независимой, старательно слушает приказы из Кремля. Мне не жалко – но толку с этого что-то не видно.

Вернёмся к курсу рубля. Нынешняя подвешенная ситуация с баррелем и, соответственно, с рублём, похоже, порождает преизрядную тревогу в верхах. Ничем иным я не могу объяснить подаваемые взаимоисключающие сигналы. Так, заместитель министра финансов Максим Орешкин поведал, что рубль может быть существенно крепче в 2016 году, чем в прогнозе Минэкономразвития (63,3 руб./долл.) из-за меньшего оттока капитала и что экономика в целом адаптировалась с точки зрения платежного баланса к $40 за баррель. Ему противостоит его босс Антон Силуанов, сказавший, что "возможно, что в отдельные периоды это будет, может быть, и $30 за баррель, может быть и меньше, мы не знаем", и что "цены на нефть мы закладывали в бюджет $50 за баррель, сейчас уже около $36-37 за баррель, непонятно, что будет дальше".

Слова Силуанова сопровождаются обнародованным планом Минфина на 2016 год, обусловленным высоковероятным сокращением притока средств. Минфин, опасающийся (в худшем варианте) увеличения дефицита бюджета до 5,2% ВВП (напомню, в только что принятом бюджете прописан его дефицит в 3%)  предлагает секвестировать бюджет на 5% (для начала), полностью съесть Резервный фонд, увеличить доходы от приватизации до триллиона рублей (с планируемых 33,2 млрд. – т.е. тридцатикратно!), отказаться от некоторых инвестпроектов и сэкономить 557 млрд. рублей антикризисных резервов (они получились за счет заморозки пенсионных накоплений и уменьшения дефицита в 2015 году) – их предлагается использовать только в экстренных случаях; отмечу особо, что план Минфина не содержит идей по спасению ВЭБа, на что требуется ещё, по разным оценкам, триллион-полтора рублей (1,3-1,9% ВВП). Вторит Минфину и премьер-министр Дмитрий Медведев – он сообщил, что на случай развития негативной ситуации есть план B и даже план C.

Ну, в том, что планы есть, я не сомневаюсь. Вопрос – а насколько они актуальны и адекватны? Так, на этой неделе провалом закончилась попытка разместить на внутреннем рынке облигации, защищённые от инфляции. Минфин хотел разместить бумаг на 20,4 млрд. рублей, получил заявок на 19,5 млрд. рублей, а разместил в итоге только на 13,6 млрд. – при этом предыдущее размещение таких бумаг, произошедшее в июле, вызвало буквально ажиотаж на рынке, спрос превысил предложение в 2,6 раза. Причина, похоже, проста – на рынке нет свободных денег, и да, здесь играет роль бывшая и продолжающаяся заморозка пенсионных накоплений, затыкающее пенсионную дыру правительство само не может занять на внутреннем рынке. В таком случае все планы приватизации выглядят полной маниловщиной.

Можно вспомнить и другой пример. В пятницу, когда баррель методично двигался вниз чуть ли не в реальном времени, потеряв по итогам дня почти 5% цены, картинка на терминале выглядела сущим издевательством по отношению к Набиуллиной: ЦБ только-только принял решение ничего не менять в ДКП, а ситуация ухудшается прямо на глазах. На мой взгляд, ставку вообще следовало поднять на 0,5%, именно в силу актуальности рисков, и ещё не всем из них подошёл срок реализации (помним про заседание правления ФРС США – если они повысят ставку, в чём, повторюсь, сомнений практически нет, то доллар станет дороже, а баррель, соответственно, дешевле – и не похоже, чтобы этот фактор был уже полностью отыгран нефтью).

Вообще говоря, все упрёки по отношению к российским финансово-экономическим властям сильно смахивают на требования гнать быстрее, обращённые к недавнему выпускнику автошколы, который на стандартной городской машине с облысевшей летней резиной внезапно оказался на обледенелом горном серпантине, за окном ночь и волки, а освещение трассы лихие люди уже давно сдали на цветмет.

Вопрос же надо ставить иначе: кто и/или что привело автомобиль российской экономики на эту опасную трассу?

Опубликовано 13.12.15 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.