Торговые барьеры

Товар – деньги – товар.

– Карл Маркс

Для начала – одна прямая цитата, ибо в ней воистину прекрасно каждое слово. Автором сего абзаца является не кто иной, как первый зампред Банка России Владимир Чистюхин, выступавший на сессии Петербургского международного юридического форума. То есть – весьма информированный специалист, занимающий высокую позицию в главном финансовом регуляторе страны.

"Из более мелкого, но в моменте важного — это международные расчеты. Вот надо сделать все, чтобы колеса крутились. То, что казалось нам вчерашним днем, непопулярным – там, не знаю, свопы (в том числе центральных банков), какие-то клиринговые системы, использование крипты – все надо апробировать, все надо пробовать и как можно быстрее. Потому что если не будет нормальных расчетов за продукцию по внешнеэкономической деятельности, для нашей и экспортно, и импортно зависимой страны это просто все, это погибель".

Цитата эта не слишком широко разошлась по медиа, и, наверное, неудивительно, что на нее практически нет комментариев. Дело, впрочем, еще и в том, что куда больше интереса вызвали слова главы Следственного комитета РФ Александра Бастрыкина о том, что ему приходится бороться с Генпрокуратурой из-за того, что последняя отменяет уголовные дела в отношении мигрантов, возбуждать их "иногда до трех, до четырех раз приходится". Он же, помимо прочего, обозвал ключевой законодательный орган страны "Государственной дурой", на что немедленно обиделся Вячеслав Володин, председатель означенного законодательного органа, заявив, что Бастрыкин оскорбил народ, представителем которого и являются парламентарии. Народ же, судя по всему, частично поддерживает Бастрыкина, частично хихикает в сторонке, но, так или иначе, история с высказываниями Владимира Чистюхина оказалась задвинута подальше. А жаль – и мы попробуем это исправить, отрешившись от мыслей, что ЦБ набит инфернальными "либералами" и что "санкции нам на пользу" (хотя уже нет).

Во-первых, в этом высказывании есть фиксация торгового характера экономической деятельности России. Еще раз: страна критически зависит от экспорта и импорта, от продажи на внешний рынок преимущественно сырьевых товаров и поступления нормальной полноценной СКВ, до возможности платить ею за необходимые товары, которые должны еще и успешно приехать и разойтись по потребителям. Иными словами, импортозамещение, на которое камлают уже десять лет как, как было, так и осталось категорически неполным.

Во-вторых, сам факт появления таких слов свидетельствует об ухудшении ситуации с проведением платежей. Собственно говоря, уже год как тянется история с невозможностью получить нормальную оплату за поставки нефти в Индию, валюту индийцы давать не хотят (самим мало!), а неконвертируемые рупии никому в России особо не нужны. Особый шик истории придает то, что как "решение" сообщалось об инвестировании в Индии этих самых денег, т.е. о прямой поддержке индийской экономики, притом что прибыль от этих инвестиций вывести тоже не удастся. В эту же сторону идет и продолжающаяся невозможность обеспечить бесперебойность проведения платежей через Турцию и Китай, равно как и через банки ОАЭ; как "победа" передается новость о том, что несколько банков северного Китая вкупе с Bank of China вновь стали проводить юаневые платежи. Но неизвестно, насколько это все истинно, и насколько их хватит для обеспечения необходимого импорта.

Здесь, кстати, возникает огромный вопрос ко всей этой истории о "продаже за рубли". Сам нарратив очень сильно потерял в громкости с весны 2022 года. С другой стороны, по данным того же ЦБ РФ, доля рубля в расчетах за российские товары в феврале достигла самого высокого показателя с августа 2023 года, а именно 41,6%, при этом в импорте этот показатель также вырос и достиг 38,1%. Иными словами, контрагенты РФ за рубежом отнюдь не стремятся хранить российский рубль, норовя всучить его обратно в обмен на российскую продукцию, вместо того, чтобы заплатить за нее ценной СКВ.

В-третьих, за этим признанием следует еще раз осмыслить инфляционный вопрос. Еще раз: ни валюты нормально получить, ни за импорт нормально заплатить. Но эти два явления не балансируют друг друга, что вроде как можно видеть по относительно стабильному валютному курсу. Рублевая денежная масса растет, бюджет активно тратит деньги – но они не абсорбируются в потреблении в силу сложности доступа к импорту. Отсюда – грядущий рост цен, что уже анонсировали импортеры бытовой электроники, и это дополнительно к росту цен из-за повышения тарифов на ЖКХ, требования платить НДС к части индивидуальных предприятий на УСН и банального вваливания денег в отдельные сектора экономики и дальнейшего их просачивания по ней.

В-четвертых, ключевое слово – погибель. Есть у него и более энергичный аналог, шесть букв, вторая "и", и нет, это совсем не "фиаско". Конечно же, можно автора цитаты обозвать алармистом и сказать, что Россия сильна, едина и сплочена как никогда – но не факт, что это действительно так. В этом смысле характерны начальственные проговорки. Так, в Генпрокуратуре заявили об искусственности разжигании ненависти к мигрантам, причем "делается это для того, чтобы разобщить население страны, посеять вражду между нациями, в конечном итоге – затормозить развитие России и даже развалить ее". Так сказал Дмитрий Вагурин, прокурор управления по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности, межнациональных отношениях, противодействии экстремизму и терроризму Генпрокуратуры – и это первый на моей памяти акт введения в дискурс самого тезиса о возможности развала страны, причем не со стороны маргиналов, но со стороны предельно системного служивого чиновника.

Сложно сказать, является ли эти два суждения полноценным трендом или еще нет, но в сумме они отдают усиливающейся паникой у российского начальства, паникой, которую хочется заговорить, убедить себя, что всё происходящее лишь временные сложности. Тем не менее, возникает вопрос – а что в сложившейся ситуации можно сделать. Но хороших решений здесь нет. Безусловно, Россия готова платить за то, что ей надо, и даже платить щедро – но риски попасть под санкции и быть отлученными от мировой финсистемы слишком высоки.

Отсюда – вряд ли мы увидим новые валютные свопы. Клиринг, сиречь взаимозачеты, фактически, торговля без пересечения капиталом границ, вероятно, возможен, но лишь в определенных пределах. Платежи в крипте – очень сильно бьют по валютному контролю, и их фактическая легализация и превращение в норму усилят отток капитала из страны, а он только по категории "невыясненные обстоятельства" составил в прошлом году порядка $10 млрд. Возможны также совсем экзотические варианты, типа использования хавалы (неформальная финансово-расчётная система на основе взаимозачёта требований и обязательств) или прямой оплаты валютным кэшем или же золотом, но не в промышленном же масштабе миллионов транзакций.

Теоретически, каким-то решением могло бы быть внедрение той самой мифической "валюты BRICS", но до ее реализации еще годы. Сюда же идет и предложенная совсем недавно концепция The Unit – своего рода "цифровой валюты" для стран BRICS, но о ней пока говорят только в России. Есть и история с mBrdige, начавшаяся в 2021 году и являющая собой партнерство между Инновационным центром Банка международных расчётов (BIS), Банком Таиланда, Центральным банком ОАЭ, Институтом цифровой валюты Народного банка Китая и Валютно-кредитным управлением Гонконга. У нее есть свой блокчейн Ledger, в рамках эксперимента в ней проходят трансграничные платежи, к системе подключилась Саудовская Аравия, а буквально месяц назад было объявлено, что продукт достиг стадии MVP (минимально жизнеспособный продукт). Но – в основе ее Банк международных расчётов, что "системней некуда", и, скажем прямо, Россию в этой схеме тоже никто не ждет.

Что в итоге? Неизвестно. Пока вся эта история с платежами как-то работает, опять же, никто не отменял запасов необходимых товаров и постоянного поиска новых схем взаимодействия. Но – тенденция удручает, и точно также не вдохновляют определенные ноты в высказываниях. Возможно, это тоже идет по плану – хотя и непонятно, чьему именно.

Опубликовано 30.06.24 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.