День регулятора

Кто в лес, кто по дрова.

– Фольклорное

Пока в России, только что отпраздновавшей одноименный день, весело и задорно шла ярмарка тщеславия по имени ПМЭФ, призванная, судя по всему, показать, что в российской экономике все хорошо и даже местами отлично, основные зарубежные центробанки активно продолжали регуляторную деятельность. При этом они, скажем так, сменили на этом посту российский ЦБ – который штатным порядком исполнил свой регуляторный долг неделей ранее. Соответственно, именно о них и пойдет сегодня речь, поскольку именно от них в изрядной степени и зависит то, что будет происходить в мировой экономике.

Зависимость эта, впрочем, отнюдь не является полной. Центробанки могут ослабить некоторые надвигающиеся события, могут их усилить, могут что-то отодвинуть во времени, и чем выше относительная мощь ЦБ, тем большими ресурсами он располагает. Но ни один ЦБ не в силах обеспечить спокойное бесперебойное функционирование подопечной экономики, поскольку его регуляторная практика всегда запаздывает, даже у многоопытных в этом деле американцев.

Итак, Россия. Отечественный ЦБ в очередной раз оставил ключевую ставку на уровне 7,5% годовых, при этом данный показатель не менялся с сентября прошлого года. Можно сказать, что  данный уровень сумел в некотором смысле стать привычным для деятельности в стране. Были, однако, отмечены риски растущих цен, годовая инфляция составила 2,6% по итогам мая после 2,3% в апреле, а текущие темпы прироста цен составляют около 4% в пересчете на год. При этом, как сообщил ЦБ РФ в релизе, "рост инфляционного давления проявляется по все более широкому кругу товаров и услуг", что "во многом связано с восстанавливающимся потребительским спросом и постепенным переносом в цены произошедшего с начала 2023 года ослабления рубля".

ЦБ здесь немного лакирует ситуацию: рубль стал дешеветь задолго до начала этого года, уже в декабре он стоил 65-68 рублей, свалившись с локальных пиков около 53 рубля за доллар, имевших место год назад. Это, впрочем, некритично; важно же то, что регулятор прямо дал понять, что инфляционные риски достаточны для того, чтобы вновь вернуться к ужесточению денежно-кредитной политики, и повышение ставки видится вероятным уже на следующем заседании руководства ЦБ. При этом ЦБ также говорит о растущем внутреннем спросе, что и разгоняет инфляцию, эффект такой, безусловно, есть (обусловленный расходами бюджета – большие деньги пошли в гособоронзаказ и в потребительскую экономику, посредством выплат участвующим в СВО) – но не стоит забывать и о ситуации с внешней торговлей и с потоками капитала.

Дело в том, что счет текущих операций за январь снизился в 5,5 раз относительно показателей прошлого года, иначе говоря, приток валюты в страну за это время сократился на рекордные $100 млрд. Безусловно, он все еще положителен – но тенденция, конечно же, не вдохновляет. Торговый баланс при этом сократился поменьше, но все же тоже весьма солидно – почти на 70%, в абсолютных величинах дельта составляет те же $100 млрд., притом что за апрель и май ситуация ухудшилась. "Нефтяной потолок", как оказалось, работает, экспорт нефти в Индию не приносит нормальных денег, т.е. долларов США, только неликвидные рупии, за которые ничего не купишь, премиальный европейский газовый рынок также был во многом потерян. Эффект закономерен, закономерно и падение рубля к доллару, особенно на фоне снижения стоимости барреля нефти, несмотря на все ограничения на добычу, вводимые ОПЕК, закономерен и проистекающий из этого постепенный "импорт инфляции".

Отдельно стоит отметить традиционный конфликт интересов Минфина и ЦБ. Первому выгоден более слабый рубль, он позволяет легче исполнять бюджет, который, в силу известных причин, сейчас превышает заложенные в него дефициты, второй же видит в этом инфляционные риски. Кроме того, в очередной раз пошли разговоры о секвестре бюджета, и здесь сошлись позиции и ЦБ, и Минфина. Проще говоря, несмотря на дополнительное вытрясание денег из Газпрома в прошлом году, денег в бюджете уже довольно скоро станет не хватать. Видимо, для стабилизации ситуации придется прибегнуть к некоей комбинации из очевидных мер – росту долга, завуалированной эмиссии, продажи активов из ФНБ (коий не бездонен), секвестра бюджета и животворящей девальвации, выручавшей российские денежные власти еще со времен Алексея Тишайшего в XVII веке. Вопрос, когда и что именно будет сделано; пока же в стране своего рода предвыборная оттепель, но что будет весной и летом следующего года – вопрос открытый.

С другой стороны земного шара отличились США – тем, что в первые за год не стали повышать ставку, зафиксировав ее в интервале 5–5,25%. Надо сказать, рыночное (фьючерсное) ожидание того, что на сей раз в годовом цикле повышения ставок будет пауза, достигло накануне решения шанса в 95%. Иначе говоря, рынок только этого и ждал, и это было заложено в цены на фондовом рынке – а ФРС США обычно не идет против рыночных ожиданий. Соответственно, было более интересно не то, какое решение будет принято, но то, что при этом скажет Джером Пауэлл на своей пресс-конференции, каким будет возможное дальнейшее развитие событий.

Похоже, что ФРС США в очередной раз пытаются просочиться между струйками. Инфляция в США снижается, но базовая инфляция (без еды и энергоносителей) этого делать отнюдь не хочет, достижение цели по ней намечено лишь на 2025 год. Рабочие места при этом создаются активно, а население столь же активно тратит – иными словами, экономика США и одновременно в хорошей форме, и недалеко от рецессии, риски которой никуда не делись. Ставки же при этом могут повысить еще пару раз, и держать достаточно долго, первое снижение их предполагается разве что в следующем году. Важно также то, что это всё продолжается на фоне сокращения баланса ФРС, регулятор постепенно, хоть и весьма неспешно, избавляется от активов, скупленных ради поддержки экономики и финсектора в ковидные годы. Не менее важно и пошедшее активное заимствование на рынках: Казначейство пополняет государственные счета. Иначе говоря, тренд на сокращение денежного предложения и охлаждение экономики с ростом рисков рецессии никуда не девается – но фондовый рынок, судя по индексу, достигшему пиков с августа прошлого года, в это не верят. Не исключено, впрочем, что это временное явление: внешние факторы четко указывают на юг.

Далее, об изменении ДКП отчиталась и Европа. ЕЦБ традиционно запаздывает после ФРС США, уже переходящей к нормализации ставки. Регулятор принял решение сделать повышение на 0,25%, депозитная ставка таким образом достигла уровня в 3,5%, а ставка рефинансирования теперь составляет 4%, и оба этих показателя идут по категории "дорогу рекордам!" Да, такого не было очень давно, по ставке рефинансирования – с 2008 года, а по депозитной ставке с начала века, почти с самого начала существования зоны евро в живом виде. Причина всё та же – инфляция, составляющая сейчас 6,1%, и это, конечно, не многолетние пики прошлого года, но все же весьма серьезно для региона. И это еще не конец: Кристин Лагард в своем выступлении ясно дала понять, что повышение ставки продолжится, пока инфляция не будет взята под контроль, но даже умеренно-оптимистичный прогноз на этот год видит ее на уровне в 5,4% с возможным снижением через год-другой. При этом регион уже находится в рецессии: два квартала подряд показали пусть и символическое, но вполне четкое сокращение экономики на 0,1% оба раза. Можно предположить, что так оно и продолжится впредь, на фоне ужесточения ДКП в регионе и разворачивающегося Акта по контролю инфляции в США, который уже начал активно переманивать европейские капиталы и технологические компании.

Наконец, небольшую сенсацию выдал Китай. Местный ЦБ внезапно снизил годовую ставку MLF (по ней он ссужает деньги коммерческим банкам) на 0,1%, впервые с августа прошлого года. Кроме того, были снижены ставки недельного обратного репо, что дало финсистеме КНР дополнительной ликвидности. И есть на то причины: данные по промышленному производству и розничным продажам за май вышли ниже ожиданий, в очередной уже раз, а кризис в строительном секторе, гремевший прошлой осенью, сменился унылым застоем. Судя по всему, китайской экономике придется очень сильно постараться, чтобы достичь заявленных весной 5% роста.

Почему это важно? Потому что текущая ситуация в китайской экономике, вообще говоря, должна быть совершенно иной. Китай более других стран заигрался в дурную и бессмысленную войну с ковидом, не желая, по всей видимости, терять лицо и отменять столь же бессмысленные и беспощадные контролирующие меры – но делать это всё же пришлось, когда ситуация начала шататься уже и в социальном плане. По идее, после этого снятия ограничений должен был последовать недлинный, но резкий восстановительный рост экономики, реализация отложенного совокупного спроса, предъявляемого населением КНР – но этого, судя по всему, не произошло. При этом только лишь весной Председателем КНР в третий раз стал Си Цзиньпин, поправший тем самым неписанные заветы Дэн Сяопина, предписывающие не править более двух сроков подряд – и, рискну предположить, от него ожидают и нормализации экономического развития в том числе.

Но его, судя по текущим данным, не наблюдается на горизонте. При этом уже сейчас известно, что в Китай практически прекратился приток прямых иностранных инвестиций. Так, в прошлом году фонды прямых инвестиций привлекли всего $25 млрд. инвестиций в Китай, что 4 раза меньше, чем в 2021 году. Для сравнения, в 2017 году этот показатель составлял почти $300 млрд. Возможности долговой накачки тоже постепенно гаснут: потребительский кредит и корпоративные заимствования перестали расти, но пока еще вполне функционируют межбанковское кредитование и рынок государственного долга.

Означает ли это начавшуюся реализацию долгосрочных рисков, связанных с безудержным накоплением долгов со стороны КНР? Сложно пока сказать, поживем-увидим. Пока же Китай намерен активизировать стимулирование экономики – осталось понять, как именно, потому как и с этими мерами могут быть проблемы. К примеру, недавно стало известно, что учрежденный государствами BRICS Новый банк развития (New Development Bank), имеющий штаб-квартиру в Шанхае и призванный всячески оттягивать экономики стран BRICS от "токсичного" доллара, практически прекратил свою деятельность по выдаче кредитов – и испытывает острую потребность, внезапно, в тех самых долларах. Банк повел себя ожидаемо, заморозив с февраля прошлого года новые кредиты для России, но финсектор США продолжает относиться к нему настороженно, всё же он российский почти на 20% – и банку приходится брать на себя все более дорогие долговые обязательства, чтобы закрывать старые долги и поддерживать свои собственные требования к ликвидности.

А в целом – на дворе лето. Тишина и покой, почти. Основное веселье будет позже.

Опубликовано 18.06.23 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.