Бюджет, ставка и налоги

Мы раньше продавали товар, который стоил 1 доллар,
 а получали за него 32 рубля.
А теперь товар продали на рубль, а получили 45.
Доходы бюджета увеличились, а не уменьшились.

– Владимир Путин

Похоже, что с российскими новостями экономического толка и значимого размера – как с грибами в лесу для неопытного грибника. То пусто, то густо. То ничего особого не происходит, то они идут потоком. Прошедшая неделя была как раз из тех, которая "густая" – и это, прямо скажем, в совокупности выглядит весьма задорно.

Началось всё с Минфина, который опубликовал предварительные данные за январь – по расходам и доходам бюджета, состоянию ФНБ и нефтегазовым доходам бюджета. Последний пункт важен особо: напомню, что с 6 декабря относительно российской нефти действует эмбарго, совмещенное с ценовым потолком, в результате чего средняя цена отгрузки упала до ~$50 за баррель, примерно на 40% дешевле эталонного Brent. Январь, соответственно, первый месяц, когда эта мера отработала на полную мощность – и по его итогам можно оценить предварительное влияние этих санкций.

Для начала, впрочем, следует отметить редкую нынче открытость Минфина. Данные есть – и этот факт является весьма важным на фоне нынешней склонности российских чиновников секретить всё и вся, в результате чего страдает возможность принимать решения и на различных уровнях государства, и на уровне бизнеса. Опять же, всё засекретить невозможно, и никуда не денется такой замечательный показатель состояния экономики как курс доллара к рублю, даже в случае введения механизма управляемого курса, или же различных курсов для различных экономических акторов. Черный рынок валюты был и в СССР, несмотря на угрозу применения 88 статьи УК, предельное наказание по которой – высшая мера.

Вернемся к бюджету. На первый взгляд он выглядит катастрофично, и есть отчего. Нефтегазовые доходы рухнули к январю прошлого года на 46% – потеря рынков по газу и низкая стоимость углеводородов (газ в Европе сейчас вшестеро дешевле пиков прошлого года) дают о себе знать, при этом рубль, в котором и считаются доходы, в январе был слабее средних декабрьских уровней; иначе говоря, если бы курс удерживался около 60 рублей за доллар, потери были бы еще выше. Кроме того, доходы в данном случае учитываются в номинале, т.е. без учета накопленной за прошлый год инфляции, составляющей почти 12%. С ненефтегазовыми доходами ситуация аналогичная: потери здесь составили 28% к январю прошлого года, большая часть потери – сокращение поступления от НДС, составившее 44%, т.е. опять же почти вдвое. Сам же Минфин при этом пишет, что это снижение связано с действием ускоренного порядка возмещения НДС – квартальные объёмы возмещения передвинуты на первый месяц квартала, и это уже наблюдалось в прошлом году. Кроме того, сокращение поступлений налога на прибыль связано в том числе с возмещением переплат налога в предшествующие периоды.

Ну – поверим. Но здесь есть две проблемы.

Во-первых, параллельно со снижением доходов резко выросли расходы бюджета. С 1,96 трлн. рублей в прошлом году произошел рост расходов до 3,18 трлн. рублей в году нынешнем, что составляет почти 60%. В результате этого произошла коллизия: за один месяц было выбрано почти 60% всего возможного дефицита бюджета, принятого в соответствующем законе на весь текущий год. Элементарная математика диктует опасения: а что, если ситуация повторится? Если за февраль-март-апрель траты тоже будут выше, и предел дефицита выбран, то что тогда? Откуда государство возьмет еще денег? Ситуация усугубляется тем, что с 6 февраля введены санкции (эмбарго и потолок) против российских нефтепродуктов, и нюанс в том, что поставлялись эти товары в основном именно в Европу, поскольку Азия более заинтересована в сырой нефти – там есть свои НПЗ. Соответственно, февраль-март, скорее всего, дадут дополнительный минус еще и по этому направлению. При этом, что немаловажно, сырье продолжает поступать на рынок, т.е. нет возмущений мирового рынка нефти – но изрядная часть маржи, таким образом, остается в руках держателей этих новых торговых схем.

Во-вторых, возникает вопрос корреляции нефтегазовых и ненефтегазовых доходов бюджета. Всякая экономика существует не как набор независимых систем, она сложна и пронизана связями, и в этом ее адаптивность и ее сила – но и ее слабость, если одна из систем оказывается слишком значимой относительно целого. Проще говоря, нефтяник, получивший меньше денег, меньше их и потратит в экономике – меньше купит и перевезет оборудования, меньше будет строительства, меньше будет трат и на сектор услуг. К сожалению, оценить это влияние можно лишь по факту, очистив от тех или иных искажений – что весьма затруднительно. Вероятно, как-то оценить это можно будет в апреле-мае, когда и эффект от санкций станет заметен, и трейдеры более-менее стабилизируют новые схемы торговли нефтью и нефтепродуктами.

Тем не менее, вопрос о компенсации дефицита бюджета встал в полный рост. Минфин заявил уже о продаже юаней из ФНБ на открытом рынке, равно как и о продаже обезличенного золота; покупателем в этом случае является ЦБ. Очевидно, первое действие поддержит снижающийся рубль, который уже аккуратно сдвигается к показателю 73 за доллар, второе, что по сути является рублевой эмиссией (золото физически не двигается, но право управления переходит к ЦБ), его будет ослаблять. Но этого, в перспективе, вполне может и не хватить – и поэтому проявляются новые инициативы.

О части из них уже писалось – об идее выпустить бескупонные облигации (аналог ГКО образца середины тех самых 90-х) или же ввести безотзывные вклады, что позволит банкам более полно манипулировать деньгами клиентов. Пошла в работу и идея о повышении налогов: правительство принялось обсуждать с РСПП (российский союз промышленников и предпринимателей, собрание самого крупного российского бизнеса) идею о том, что было бы неплохо им просто вот так вот поделиться с государством деньгами, в скромном размере 200-250 млрд. рублей. Сумма невелика: напомню, что на этот год доходы бюджета установлены в размере 26,13 трлн. рублей, а расходы – 29,06 трлн. рублей, т.е. этот добровольный однократный "налог" мог бы покрыть порядка 7% дефицита. Бизнес отказывается это делать (ну еще бы!), выставив контрпредложение повысить налог на прибыль предприятий на 0,5%, т.е., фактически, размазать это повышение тонким слоем на весь бизнес, и крупный, и мелкий, и даже микро. Минфин от этого предложения отказался, так что обсуждение пока продолжается, и, полагаю, бизнес в итоге продавят – продавили же в прошлом году Газпром на дополнительные платежи в бюджет.

На фоне этого обсуждения прошли еще две новости, одна негромко, другая более заметно. Оказалось, что уже с марта Россия добровольно снижает нефтедобычу на 500 тыс. баррелей в день. Как сказал курирующий этот сектор вице-премьер Александр Новак, "это будет способствовать восстановлению рыночных отношений". Увы, понять, что он имеет в виду, затруднительно, но гипотеза в том, что данное решение – не от хорошей жизни. Скорее всего, нефть просто некуда девать. Важно понимать, что всякие различные новые хитрые способы торговли ей появились не от хорошей жизни, а как реакция на санкции и запреты – и, похоже, у них есть конечная пропускная способность, обусловленная и логистикой как таковой, и спросом, даже с учетом баснословных скидок. Фундаментальная проблема здесь в том, что падение добычи вполне может стать долговременным, если скважины правильно не законсервировать, а это долго, дорого и сложно, особенно на фоне ушедшего западного нефтесервиса.

Другая же новость заключается в том, что Владимир Путин своим указом разрешил экспортерам зачислять валютную выручку на счета поставщиков в уполномоченных банках, минуя ее обязательную продажу. Эта мера была введена в прошлом году на фоне падения курса рубля до исторического минимума, и отмена ее, что характерно будет способствовать этому самому снижению курса рубля, т.е. повышению стоимости нефтяной бочки в рублевом отношении. Напомню, что для балансировки бюджета (без возможных экстренных трат) бочка должна стоить примерно 4800-4900 рублей. При стоимости этой бочки в $50 курс, таким образом, должен быть приближен к стольнику.

Конечно же, такой рост курса доллара неминуемо даст рублевую инфляцию, но об этом уже думает Центробанк. В пятницу было заседание правления ЦБ, ставка была оставлена на том же уровне в 7,5%, но в коммюнике были даны сигналы на вероятное ужесточение денежно-кредитной политики. Скорее всего именно затем, чтобы не дать разгуляться инфляции при возможном обесценении рубля в результате тех или иных примененных мер.

Что на выходе? Прошел только один месяц от года, но свежепринятый бюджет уже не может быть реализован "как есть", деньги надо изыскивать дополнительно. Пока на роль дойной коровы назначен крупный бизнес, который для государства как крапива – то рубят ее, то в суп, то веревки вьют. Потом, вероятно, речь дойдет и до иных экономических акторов в стране, как уже неоднократно случалось за всю ее историю.

С другой стороны, Россия сейчас, судя по всему, реализует сценарий, которого так желали различные патриотические круги – о снятии отечественной экономики с нефтяной иглы. Посмотрим, к чему это приведет.

Опубликовано 12.02.23 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.