центр имени Олега Григорьева
Корея, Ближний Восток, Индия, ex-СССР, Африка, виды управленческой деятельности, бюрократия, фирма, административная реформа, налоги, фондовые рынки, Южная Америка, исламские финансы, социализм, Япония, облигации, бюджет, СССР, ЦБ РФ, финансовая система, политика, нефть, ЕЦБ, кредитование, экономическая теория, инновации, инвестиции, инфляция, долги, недвижимость, ФРС, бизнес в России, реальный сектор, деньги |
 Восточная гавань22.02.2012Разворачивающийся глобальный долговой кризис заставляет все большее число как инвесторов, так и простых людей, имеющих сбережения, нервничать. Вольно или невольно идет поиск спокойных инвестиционных гаваней, которые могут уберечь инвестиции. Одной из сфер, притягивающих в последнее время повышенное внимание, стала система исламских финансов. Известно, что она обладает достаточно высокой стабильностью и надежностью. Однако, предупреждает научный руководитель проекта «neoсоnomica» Олег Григорьев, все не так просто — прежде всего нужно смотреть в основу данной системы. Она зиждется на жесткой социальной структуре исламского общества, которая мало понятна и чужда западному обывателю. PRODОЛГИ: Олег Вадимович, система исламских финансов в современном виде сформировалась в 60-х годах прошлого века. Но финансовые отношения в странах, где распространен ислам, имеют давнюю историю. О каком явлении мы тогда говорим? О. Григорьев: Да, финансовые отношения на Востоке имеют давнюю историю. В раннем средневековье арабы дали миру много новаций как в математике, так и в финансовой сфере. Это подтверждают и многочисленные терминологические заимствования. Например, аваль — это несколько измененное арабское слово «хабаль». Отсюда и наша кабала. Слово «чек» произошло от арабского «сук» (исламские облигации сукуки того же корня). Стоит вспомнить и средневекового математика из Италии Фибоначчи, который ввел в деловой оборот арабские цифры. Кстати, его трактаты как раз в большей мере были посвящены не математике, а финансовым расчетам. Европа сумела воспринять, развить и преобразовать арабские достижения, создав свою финансовую систему, исламский же мир пошел своим путем. Собственно современная система исламских финансов, о которой мы говорим, — это попытка сближения двух моделей. Речь идет о наборе финансовых инструментов, которые по форме более близки к западным аналогам, но при этом они не противоречат существующему исламскому законодательству и нормам шариата. Данная система постепенно развивается, так со временем появились сукуки — некое подобие облигаций. Причем они стали большой инновацией для исламских финансов. Замечу, что законодателем моды здесь зачастую выступает Малайзия. PRODОЛГИ: Почему Малайзия заняла такую активную позицию? О. Григорьев: В исламском мире нет жесткой централизации. Если какой-то регион или страна выступила с инициативой, которая не противоречит общим принципам, то она имеет право на жизнь. Малайзия достаточно активно включилась в процесс глобализации, чему способствовала близость к Японии, Китаю, странам Юго-Восточной Азии. Это заставило ее развиваться и находить новые подходы, в том числе и в финансовой сфере. PRODОЛГИ: В системе исламских финансов большое значение имеет идеология, расскажите подробнее о базисе данной модели. О. Григорьев: Прежде всего мы должны понимать принципиальное различие между западным и исламским подходом к финансовому делу. В исламском мире финансы жестко встроены в социальную структуру общества, в котором главные акценты сделаны на стабильности социума, сохранении сложившейся иерархии. И все эти моменты обязательно опосредуются в финансовых отношениях. В западной же модели финансы как раз отделены от социальной структуры общества.Кстати, коренные различия четко видны через призму такого института, как ссудный процент. На Западе его наличие позволяет, по сути, разорвать или минимизировать социальную связь между кредитором и заемщиком. Социальное положение последнего никого не интересует, главное — оценить его финансовые возможности. После погашения кредита стороны прекращают все отношения. Иными словами, западная система нацелена на высокую мобильность как самих финансовых ресурсов, так и участников процесса. В исламских финансах ссудный процент как таковой отсутствует. Но этот постулат нацелен именно на сохранение социальной иерархии в обществе. На Востоке изначально человек, который пришел занимать деньги, считается ниже кредитора по социальному положению. Если заемщику будет предоставлен стандартный кредит под процент и он сможет заработать на привлеченных ресурсах хорошую прибыль, то вся иерархия общества может разрушиться. Поэтому отсутствие ссудного процента — это гарантия того, что социальная система останется неизменной. К тому же там важен социальный статус заемщика — какова его репутация, где он работает, из какой он общины, кто может за него поручиться и т. д. Таким образом, максимально снижается риск невозврата займа. Поэтому, говоря об исламских финансах как о возможном институте для инвестирования, всегда надо понимать, на каком базисе они располагаются. На Западе финансы никогда не были направлены на сохранение иерархии. Успешным и удачливым всегда предоставляется возможность разбогатеть, то есть речь идет о своеобразном социальном лифте. На Востоке же финансы работают на консервацию социума. Да, западная система постоянно подвержена циклическим кризисам. Но с другой стороны, надо понимать, что все технологические достижения, все, что нас окружает в быту, — это во многом благодаря именно свободным финансовым отношениям, и никак иначе. Нынешний интерес к исламским финансам объясним — инвесторы в мире сейчас пытаются найти те самые заветные «спокойные гавани», которые позволят пережить современную кризисную бурю. Признаю, что в данной модели видна большая устойчивость, зашитая в сам ее механизм. Но вряд ли стоит говорить об исламских финансах как о серьезной альтернативе. Распространение данного опыта на весь мир не позволяет утверждать, что она будет устойчивой и эффективной в другом масштабе. PRODОЛГИ: Что же будет тогда в перспективе — внимание к исламским финансам ослабнет или как-то видоизменится? О. Григорьев: Теперь, понимая, какой базис заложен в данной модели, можно более четко оценивать перспективы. С одной стороны, в мире сейчас действительно наблюдается паника — миллионы людей озабочены тем, как сохранить свои сбережения. И взоры вольно или невольно обращаются к исламским финансам. То есть в любом случае интерес к ним будет повышаться. Но с другой стороны, велика опасность того, что появится прослойка мошенников, которые просто воспользуются повышенным спросом на стабильность. На Западе очень мало людей, которые досконально разбираются, как работает эта система. Например, мы традиционно стремимся все заботы о своих инвестициях (сбережениях) переложить на плечи профессионалов. А исламские финансы такого подхода не предполагают. Даже за банковским вкладом надо следить, так как ответственность за использование денег все равно остается на вкладчике. Он должен постоянно участвовать и принимать инвестиционные решения. PRODОЛГИ: Получается, что речь идет о повышенной инвестиционной активности? О. Григорьев: Да, банкир обязательно спросит вкладчика о том, куда вложить деньги. Он должен получить согласие — вкладчик является соучастником инвестиционного процесса. И здесь банкир лишь посредник, получающий небольшую комиссию, а вся ответственность за использование денег лежит на инвесторе. PRODОЛГИ: Людям с западным менталитетом, действительно, такой подход может быть непонятен. А как обстоят дела с другой составляющей — заемной? Например, существует ли в исламских финансах такой сегмент, как потребительское кредитование? О. Григорьев: Потребительское кредитование существует, но также имеет принципиальные отличия. Я уже говорил, что при предоставлении кредита между кредитором и заемщиком устанавливается крепкая социальная связь, своего рода личная зависимость. Кредитор, дав взаймы денег, относится к заемщику уже как к собственному бизнес-проекту. То есть он кровно заинтересован в том, чтобы деньги были возвращены. Он следит, как работает заемщик. Если вдруг возникли проблемы, то обязательно будет оказана помощь в поиске новой работы или восстановлении на прежней. Работа заемщика становится важной составляющей кредитного проекта. Человек, получивший кредит, конечно, тоже клиент банка. Но смысл в это понятие заложен совсем другой, нежели в западной финансовой системе. PRODОЛГИ: Как же людям, так скажем, с западным образом мышления войти в данную систему? О. Григорьев: В качестве заемщика, думаю, войти в нее практически невозможно. В качестве же вкладчика, инвестора — вполне. Но повторюсь: здесь потенциально существует широкое поле для обмана. Люди прореагируют на слова о стабильности и надежности, но в реальности они отдадут свои деньги мошенникам, а не реальным представителям исламских финансов. Поэтому нужно предупредить: входить в эту систему стоит лишь тем, кто досконально разбирается в тамошних правовых нормах и социальных аспектах, знает, какие финансовые отношения возникнут. PRODОЛГИ: Стало понятно, какие отношения существуют между кредиторами и заемщиками в исламских финансах. А инвесторы со стороны какое место могут занять в социальной иерархии? О. Григорьев: Там считается, что если у человека есть деньги, то он уже однозначно имеет статус в обществе. И к западному клиенту-инвестору не такое сложное отношение, как заемщику. Если удасться попасть в руки хорошему банкиру, то он будет обращаться с вами так же, как и со своими единоверцами. Деньги надежно будут вложены, тем более нужно понимать, что вся структура общества на это нацелена. Может быть, инвестиции и не станут приносить больших доходов, но зато намного выше вероятность, что они сохранятся. Единственное, надо не забывать, что ответственность за свои деньги несет именно вкладчик. PRODОЛГИ: Какие существуют способы выхода из инвестиционного процесса в исламских финансах? О. Григорьев: Выйти из него практически невозможно. Стоит понимать, что человек не просто сделал банковский вклад, он за свои деньги купил долю в конкретном бизнес-проекте. До тех пор пока не появились сукуки, ее даже невозможно было продать. Инвестор входит в проект, надеясь, что он будет успешным. Его доход будет зависеть от купленной доли и размера прибыли, которую покажет проект. Если он получился неудачным, то инвестор теряет свои деньги. PRODОЛГИ: Многие могут расценить такие проекты, наоборот, как особо рискованные. О. Григорьев: Мы считаем свои риски исходя из того, что одолжили профессионалам свои деньги и согласились на заранее оговоренный процент. В исламских финансах инвестор берет на себя риски, но при этом вся структура общества нацелена на успешность его вложений. К тому же большинство проектов относится к разряду консервативных. PRODОЛГИ: В каких отраслях преимущественно реализуются проекты? О. Григорьев: В первую очередь в торговле. В исламских финансах мало распространено инвестирование собственно в производство. Да, там предоставляются кредиты ремесленникам, но опять же это сопутствующие инвестиции, чтобы произвести продукцию для конкретного торговца, имеющего твердый заказ. Успешность проекта, таким образом, обеспечивается существующим спросом и короткой схемой проводки инвестиций. Но исламские финансы совершенно не годятся для столь сложной производственной системы, которая действует на Западе. Там производство работает не на заказ, а на склад. А для того чтобы конечный товар появился, порой нужно произвести тысячи технологических операций и реализовать сотни посреднических схем. Иными словами, конечный покупатель здесь неизвестен, и спрос на товар является ключевым риском. PRODОЛГИ: Вы упоминали сукук, чем интересен этот финансовый инструмент? О. Григорьев: Сукук в нашем понимании является разновидностью облигации, то есть долгового обязательства. В системе исламских финансов со временем поняли, что при инвестировании в тот или иной проект требуется большая гибкость для инвесторов. До появления сукуков выйти из инвестиционного процесса было невозможно. Но на самом деле данный финансовый инструмент — нечто среднее между обычной и привилегированной акцией. Но его уже можно хотя бы продавать и брать под него кредит. Хотя с европейским умом до конца такого рода сделки трудно понять. Это не купля-продажа в традиционном смысле, когда пришел на биржу, выставил облигации и продал. PRODОЛГИ: А как тогда оформляется сукук? О. Григорьев: Он оформляется как любая другая ценная бумага. Внешне сукук похож на облигации, но обладает отличной от них внутренней природой. PRODОЛГИ: Западных инвесторов не оттолкнет такая загадочность сукуков? Ведь все привыкли к набору известных характеристик долговых обязательств — номинал, срочность, возвратность. А тут непонятно, как с ними работать. О. Григорьев: С сукуками можно научиться работать, но до сих пор нет наработанной практики. Предпринимались определенные попытки, даже я лично принимал участие в презентациях исламского банкинга. Но они закончились ничем. Если брать только Россию, то опыт контактов с исламскими финансами ничтожен. PRODОЛГИ: Таким образом, до последнего времени две системы жили обособленно и особого желания к взаимопроникновению не проявляли. Возможно ли, что преграда между ними будет разрушена? О. Григорьев: Западному человеку, повторюсь, можно участвовать в системе исламского финансирования, если он хорошо разбирается во внутренних правилах ее работы. И, наверное, такая практика у европейцев имеется. Но скорее всего, они не очень афишируют свой опыт, потому что он уникален. PRODОЛГИ: Наш журнал много внимания уделяет теме взыскания долга. Такой институт на Востоке вообще отсутствует? О. Григорьев: Почему же, такой институт существует. Но там принципы взыскания долга другие. Если, например, человек работал, а потом покалечился, то долг могут простить, так как это социально оправданно. Либо человек лишился работы по каким-то другим причинам, не зависящим от него. Надо понимать, что ситуация на рынке труда там заметно отличается от нашей, когда работника в любой момент могут спокойно уволить. В исламском мире заемщика никто не будет наказывать за долг, если он социален и трудоспособен, то есть настроен работать и отдавать деньги. Перед кредитором в этом случае стоит задача найти должнику источник доходов. Но если человек проявляет асоциальное поведение, сознательно уклоняется от своих обязательств, то здесь уже начинают действовать карательные меры. Опять же не забудем про постулат — если кредитор одолжил денег, то он, по сути, отвечает за заемщика. PRODОЛГИ: Какой же основной вывод можно сделать — станут ли исламские финансы доступнее для западных инвесторов? О. Григорьев: Я пока не вижу возможности для широкого взаимодействия. Граница между двумя системами будет взломана, но скорее всего взломщиками станут различные мошенники. Я уже интуитивно чувствую, что скоро появятся какие-то организации, институты, пропагандирующие исламское финансирование, будут предлагаться финансовые инструменты. Возможно, две системы со временем будут изменяться, появятся какие-то гибридные варианты. Но пока интерес к исламским финансам обусловлен во многом растерянностью, которая царит сейчас из-за разворачивающегося глобального долгового кризиса. PRODОЛГИ: А западной финансовой системе стоит что-либо позаимствовать у исламских финансов? О. Григорьев: По сути, позаимствовать можно только укрепление социальных связей, все остальное в арсенале имеется, в том числе и формы активного инвестирования. Причем западная система более разнообразна — в ее рамках можно быть как активным, так и пассивным инвестором. На Востоке присутствует только активная форма инвестирования, да и то в узком сегменте. Но в любом случае, эффективно работать в системе исламских финансов можно только тогда, когда хорошо разберешься во внутренних социальных механизмах, лежащих в ее основе.
Интервью опубликовано в журнале PRODОЛГИ №1(5) февраль 2012 г. Метки: |
