ОПЕК+: первые итоги

Ну к чему все это, лучше бы водки выпили.

– Из письма Белинского к Гоголю.

Не секрет, что нынешний коронавирусный кризис жестко прошелся по всем мировым рынкам и по экономике в целом. Такое замораживание экономической активности в планетарном масштабе, обусловленное иррациональным страхом, и не могло привести к иному результату. Коснулось оно и нефтяной отрасли, ведь нефтепродукты остаются основным топливом, который потребляется транспортом по всему миру. Локдауны сильно сократили ее потребление, ярко подсветив уже не ушедший в прошлое "рынок продавца", но внезапно ставший всем заметным "рынок покупателя", который очень не нравится продавцам, вынужденным жить в новых реалиях.

Кратко напомним историю вопроса.

Продавцы (исключая США), конечно же, принимали меры, призванные его сбалансировать. Все эти регулярно продлявшиеся ещё с конца 2016 года соглашения ОПЕК были подчинены именно этой цели. О "рынке продавца" речи уже не шло, разговор шел о балансе, страны ОПЕК (в первую очередь КСА) сокращали добычу, мировое потребление нефти при этом неспешно росло, а выпадающие объёмы поставок, вкупе с новым приростом, использовали страны, не входящие в ОПЕК, и здесь флагманом были США, свою долю забирала и Россия. Разумеется, арабам это никак не могло понравиться; возможно, это унылое противостояние так бы и шло своим чередом, но вмешался злой коронавирус. Торможение экономики КНР и падение китайского спроса на нефть потребовало более резких мер, в начале марта было подготовлено соглашение о сокращении добычи, но РФ отказалась его подписывать, не желая терять в деньгах. При этом в отечественной прессе пошел набор публикаций и откликов о готовности к ценовой войне, наличии огромных резервов и прочих ресурсов для проведения политики нефтяного милитаризма. Арабы, натурально, обиделись и ценовую войну всё же начали, итогом чего месяц спустя стало "принуждение к миру" уже для РФ; достаточно сказать, что в марте был отказ сокращать добычу на 0,5 миллионов баррелей в день (мбд), но в апреле пришлось соглашаться на впятеро большее сокращение.

Затем имела место чудесная история про "отрицательные цены на нефть", являющая собой превосходный в своей красоте эксцесс фьючерсной торговли, собравший в себе экспирацию майского контракта на сорт WTI на бирже NYMEX, его поставочности (т.е. невозможности рассчитаться деньгами) и падения мирового спроса – с итоговой игрой в "горячую картошку". Эксцесс, впрочем, остался эксцессом; отметим, что были некоторые покупатели со свободными мощностями по хранению нефти, которые на нем неплохо заработали, получив "за так" и физическую нефть, и премию от продавца.

Через несколько дней на пик вышел другой "нефтяной ужас". Пресса наполнилась слухами, комментариями и предсказаниями о том, что уже в начале-середине мая будут исчерпаны все планетарные мощности по хранению нефти, что залиты под самую крышку будут не только наземные хранилища, но и весь мировой танкерный флот. Эта информация подкреплялась резко (в разы) выросшей стоимостью фрахта; судовладельцы радостно считали барыши. Но затем паника, достигнув пика, как-то сама по себе сошла на нет; уже в первую неделю мая было зафиксировано падение ставок фрахта. Ещё через неделю стало понятно, что рынок нефти выходит на некоторую "новую нормальность", на что вроде как повлияла и вступившая с 1 мая в действие сделка ОПЕК+ по сокращению добычи. Но какая она, эта "нормальность" – и есть ли какой-нибудь результат от этой сделки?

Для начала стоит отметить, что участники сделки подошли к ее выполнению творчески. Они совершенно логично решили, что раз уж договорились с мая сокращать добычу, то об апреле речи нет – и ринулись во все тяжкие. Как оказалось,  на пике кризиса в апреле страны ОПЕК нарастили добычу на 1,8 мбд, при этом основной вклад в добычу внесли КСА (+1,5 мбд), ОАЭ (+0,33 мбд), Кувейт (+0,26 мбд), в минус ушла добыча в Иране, Ираке, Анголе, Нигерии и Венесуэле. Именно этот резкий рывок в добыче и породил повышенные требования к хранилищам.

Что любопытно, даже в текущих экстраординарных условиях среди участников соглашения ОПЕК+ нашлись диссиденты. Три страны, входящие в ОПЕК – Ирак, Ангола и Нигерия – де-факто отказались сокращать добычу нефти. Ирак ссылается на политические сложности: дескать, он прямо инструктировал национальную нефтяную компанию Basra Oil Company сократить добычу в рамках квоты, которая требует от страны убрать с рынка 1 мбд, но договориться с иностранными нефтяниками, включая американскую Exxon, британскую BP и российский "Лукойл", иракцам не удалось. Багдад настаивает, что переговоры продолжаются, но план отгрузки из ключевого порта Басра не изменился по сравнению с апрелем – это 3,3 мбд что тогда, что сейчас. Еще более свободно поступила Нигерия, которая должна сократить добычу до 1,41 мбд, но ее экспортный график на май включает поставки на 1,56 мбд. В оправдание она может разве что сказать о пересмотре государственного бюджета: новая его версия стала резко дефицитной в силу расчета по среднегодовой стоимости барреля в $25. Аналогичным образом повела себя и Ангола (второй по величине производитель в Африке), заложив в майские план повышенные относительно апреля объемы поставок.

При этом выдаваемые ОПЕК прогнозы, скажем так, не вдохновляют. Так, в апрельском отчете ОПЕК прогнозировала исторически максимальное мировое падение спроса на нефть в 6,85 мбд в среднем за год с максимумом во IIквартале в 11,5 мбд. Увы, по прошествии месяца прогноз пришлось править: теперь среднегодовое падение спроса ожидается на уровне 9,07 мбд, прогноз потерь в текущем квартале также был резко ухудшен. Отдельно отмечу, что ОПЕК достаточно жестко прошлась по США и Канаде, ожидая сокращения добычи в этих странах; странно, но месяц назад ОПЕК этого почему-то не видела.

С другой стороны, ОПЕК считает, что заметное восстановление спроса (понятное дело, относительно текущих уровней) будет в III квартале на фоне снятия ограничений и восстановления экономической активности, в результате чего на рынке может возникнуть даже некоторый дефицит нефти. Мне это представляется сомнительным – но эти настроения поддерживают рынок сейчас. Дополнительную поддержку также оказывает решение КСА дополнительно сократить в июне поставки нефти на мировой рынок; оно имеет смысл, поскольку, с учетом нынешних низких цен, снижение поставок на 10% может дать рост цен на 15-20%, что даст в итоге больше денег в бюджет Саудовской Аравии. Нельзя также не упомянуть фактор Китая, чья экономика восстанавливается после провала и куда, по последним данным, сейчас направляется рекордная флотилия в 117 супертанкеров с нефтью. Ещё одним толчком цен вверх послужили данные о числе работающих американских буровых, на минувшей неделе число действующих в США буровых установок упало еще на 35 штук. В результате из более чем семи сотен установок, работавших на сланцевых формациях в начале года, в строю осталось лишь 339 единиц, что есть минимальное количество за всю историю статистики, которая ведется с 1940 года. Соответствующим образом поехала вниз и американская добыча, потеряв около 1 мбд и уйдя на уровни годичной давности.

Наконец, о России. Здесь ситуация сложная, непонятная и тревожная одновременно. С одной стороны, РФ обязалась сократить добычу с 11 до 8,5 мбд; здесь, судя по всему, возможен некоторый маневр, сокращение с уровней без учета газового конденсата, т.е. с 10,3 мбд. Есть информация от Reutersо том, что в начале месяца добыча уже составляла порядка 8,75 мбд и, соответственно, до выполнения соглашения осталось совсем немного, есть также данные от "Интерфакс" о добыче на уровне 9,5 мбд. С другой стороны, в инфополе напрочь отсутствуют свидетельства каких бы то ни было договоров, требований, приказов и так далее о квотировании – о том, какая из компаний, где именно, каким образом и насколько будет сокращать добычу. Нет ничего, кроме просьб Игоря Сечина о новых льготах для "Роснефти". Конечно же, можно предположить, что такого рода указания были разосланы нефтяным компаниям из правительства на условиях полной секретности, а те взяли под козырек и их целеустремленно выполняют – но данный вариант, на мой взгляд, слишком фантастичен. Думается, стоит подождать официальных данных от ФТС, после чего делать те или иные выводы.

Важно здесь другое: вполне возможно, что на сей раз попытка проигнорировать договоренность может дорого обойтись России. Всем известно, что прочие итерации этой сделки РФ были так проигнорированы, и это сошло с рук, заодно принеся в страну заметное количество денег, но сейчас ситуация иная. Квота России велика, ожидается, что она будет иметь эффект для рынка, и это значит, что за российской добычей будут следить куда более пристально и партнеры по ОПЕК, и страны G20 и, разумеется, США. Нарушение сделки вполне может привести к новому витку санкций, и спектр мер воздействия здесь достаточно широк – от тупого и жесткого эмбарго до более мягкого, но не менее опасного запрета американским нефтесервисным компаниям работать на российском рынке, что, с некоторым лагом, способно уронить российскую добычу чуть ли не вдвое. Для страны это будет очень тяжело, миру же, наоборот, пойдет на пользу – рынок, лишившись таких объемов, быстрее найдет новый баланс, видимо, где-то возле уровня $40-45 за баррель.

В целом рынок сейчас неустойчив, он живет ожиданиями и надеждами на восстановление мировой экономики. Но оно не будет быстрым, сломать экономическую активность легко, но вернуть ее на место куда сложнее. Увы, меры по борьбе с коронавирусом оказались страшнее самого коронавируса. Остается надеяться, что этот урок будет хоть как-нибудь усвоен.

Опубликовано 17.05.20 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.