Ставка, прогноз и пенсия

С волками жить – по-волчьи выть.

– Фольклорное

Жизнь продолжается. Вновь начался учебный год, и уже прошла неделя, в свои права вступает осень, а тем временем российские денежно-финансовые власти радуют население и бизнес очередными новациями. Таковых за последнее время можно насчитать три штуки – история с "гарантированным пенсионным продуктом", снижение ключевой ставки ЦБ на досанкционный уровень и серьезная смысловая трансформация экономических прогнозов Минэкономразвития, очередной из которых недавно увидел свет. Данные новации появились без особого шума, за исключением профильной прессы – вероятно, поскольку много внимания поглотил единый день голосования с неизвестными (пока) итогами, который в этом году приходится на 8 сентября. Тем не менее, они весьма любопытны и их действительно стоит прокомментировать.

Первая история заключается в том, что Минфин России отправил на предварительное согласование в Минтруд свой законопроект, который посвящен новой системе добровольных пенсионных накоплений, чьё рабочее название и звучит как "гарантированный пенсионный продукт". Затея эта, на самом деле, не нова, известна она под именем ИПК – индивидуального пенсионного капитала и разговор об этом идет с 2016 года. Появилась она как попытка в очередной раз решить пенсионную проблему – Пенсионный фонд страны был и остаётся хронически дефицитным, дефицит этот покрывается за счет трансферов из федерального бюджета, и необходимость ежегодно делать это весьма раздражает правительство. Хуже того, даже длящаяся с 2014 года заморозка пенсионных накоплений (мера, изначально подававшаяся как экстраординарная и временная и ныне де-факто ставшая постоянной) не смогла избавить Пенсионный фонд от проблемы дефицита. Также однозначно можно сказать, что снижение нагрузки на Пенсионный фонд в силу повышения пенсионного возраста на обозримом горизонте никак не просматривается. В общем, с пенсионным обеспечением граждан всё ещё надо что-то делать, в идеале (и он вполне реализуется) без дополнительных трат. Вопрос только – что именно?

Предполагается, что ИПК / ГПП, в старой или новой версии, и есть ответ на это. Сущность предложения заключается в добровольном (от принудительного или же автоматического вроде бы решили отказаться) перечислении работником 6% (пока эта цифра является рабочей) от своего заработка в тот или иной негосударственный пенсионный фонд. Фонд этот, в свою очередь, и будет всячески инвестировать эти деньги, преумножая их и обеспечивая таким образом безбедную старость, при этом подразумевается, что эти накопления будут гарантированы государством, обещаются также какие-то льготы и вычеты, возможно, будут и иные мотиваторы.

Проблема заключается в том, что граждане как-то не очень горят желанием участвовать в подобной истории, около двух третей, по летнему опросу, не доверяют предлагаемой новации; действительно, словосочетание "государство гарантирует" чем дальше, тем больше смахивает на оксюморон. Кроме того, уровень доходов населения не растет, оно поддерживает потребление за счет расширяющегося потребительского кредитования (т.е. убивает своё потребление в будущем), и в таких условиях довольно бессмысленно ждать позитивного отношения к инициативе по изъятию денег из карманов людей. Впрочем, есть информация, что в правительстве создана рабочая группа, которая занимается подготовкой второго этапа пенсионной реформы – с вероятным дальнейшим повышением пенсионного возраста. Можно предположить, что в случае реализации её положение Пенсионного фонда улучшится, но вот не факт, что от этого будет польза для граждан страны.

Другая история – снижение ставки ЦБ. По итогам заседания в пятницу 6 сентября ключевая ставка была снижена до уровня в 7%. Это снижение, третье в этом году и четвертое с декабря прошлого года, вернуло ставку до досанкционных и докрымских уровней: первые санкции против РФ были введены 17 марта 2014 года, и ставка тогда составляла именно 7%; её пришлось взметнуть с 5,5% после выданного Совфедом разрешения на использование военной силы и последовавшего бегства капитала.

Резоны ЦБ, в целом, понятны. Регулятор исходит из того, что нейтральным уровнем для ставки являются 6-7%, что состоит из таргета по инфляции в 4% и реальной процентной ставки в 2-3%. Реальная ставка, в свою очередь, сопрягается с потенциалом роста экономики, который консенсусно оценивается в те же самые 2-3%. Толку с этого консенсуса, впрочем, немного, поскольку до потенциала рост отечественной экономики никак не дотягивает.

Инфляция действительно снижается – весенний рост цен чуть выше 5%, вызванный повышением НДС в начале года, остался в прошлом, более того, летом Росстат даже зафиксировал дефляцию, впервые за два года. Проблема заключается в том, что, как признает сам ЦБ, "сдерживающее влияние на инфляцию оказывает динамика потребительского спроса". Проще говоря, у людей не хватает денег, они не могут покупать, не могут предъявлять повышенный спрос и тем самым хоть как-то разгонять уровень цен. Реальные располагаемые доходы населения, упавшие за пять лет более чем на 8%, продолжают двигаться в том же направлении – за первое полугодие, по сведениям Росстата, падение составило ещё 1,3%. Помимо того, не блещут и внешние факторы (спрос на российское сырье), нет прорыва в инвестиционной активности, даже в государственной, связанной с реализацией "майского указа".

В итоге по результатам полугодия рост экономики составил весьма унылые 0,7%; что вдвое меньше изначального прогноза Минэкономразвития; я же напомню, что в России засекреченными являются примерно 4,75% от ВВП. На самом деле, на фоне этой черной дыры декларированным размером почти в двадцатую часть экономики, которая принципиально (секрет же!) не расписана и не может быть проверена, все эти доли процента напрочь теряются и говорить о росте либо спаде экономики попросту нет математического смысла. В общем, неудивительно, что вера россиян в долгосрочное будущее страны (пятилетний горизонт) рухнула до минимума за десятилетие (данные опроса ФОМ по заказу ЦБ) и число пессимистов, ожидающих ухудшения ситуации, превосходит число оптимистов на 7%; для сравнения, полтора года назад число первых было на 21% больше. При этом тех, кто негативно относится к перспективам ближайшего года, тоже больше, чем оптимистов – но бывали периоды, когда таких негативных краткосрочных ожиданий было ещё больше. Увы, отсутствие веры в среднесрочные перспективы – явление действительно новое.

С другой стороны, в  России есть Минэкономразвития, который никак нельзя упрекнуть в отсутствии веры в светлое будущее. Теперь из прогнозов, выпускаемых ведомством, исчез целевой сценарий. Ранее их всегда было три – консервативный (если условия будут не очень, либо же что-то не получится), базовый (если всё будет идти как идет) и целевой (чего бы хотелось достичь при выполнении тех или иных условий). Сейчас же целевой вариант фактически стал базовым, консервативный при этом остался на своём месте. Метаморфоза довольно любопытная – и явно отражающая некоторые фундаментальные изменения в позиции МЭР.

Меня в своё время безмерно умилила история Алексея Улюкаева и Эльвиры Набиуллиной. Первый до лета 2013 года занимал пост первого зампреда главы ЦБ (коим был тогда Сергей Игнатьев), Набиуллина же возглавляла министерство экономического развития. Между ними регулярно шла полемика – Набиуллина, ведомая своими корпоративно-чиновными интересами, настойчиво требовала у ЦБ работы по снижению ставок и, в целом, максимального благоприятствования кредитованию бизнеса всех видов и сортов. Улюкаев в ответ на это откликался ссылками на требования к цельности ДКП, призывал к осторожности, напоминал о рисках и так далее. Затем произошла своего рода рокировка: Набиуллина стала главой ЦБ, Улюкаев же ушел возглавлять МЭР. Полемика ненадолго прекратилась, но вскоре возобновилась с новой силой, будучи при этом с полярных позиций: уже Улюкаев призывал к форсированию кредитования, а Набиуллина отвечала про осторожность, риски, борьбу с инфляцией, необходимость помнить о нивелировании чрезмерных колебаний курса рубля и так далее. "Человека делает место", – этой старой мудрости никто не отменял и, наверное, никогда не отменит.

Что из этого следует? Что МЭР, отражая заложенное в названии "экономическое развитие", полностью теряет свою взвешенность в оценке ситуации. Независимого прогноза, основанного на оценке внешних и внутренних экономических трендов, от этого ведомства ждать более не стоит. Министр Максим Орешкин ещё в сентябре 2018 года, представляя прогноз на заседании правительства, заявил, что отличительной особенностью нового прогноза является то, что он "основан на предпосылке достижения национальных целей развития, заложенных в майском указе президента". Тогда это прошло не особо замеченным, сейчас же трансформацию подхода можно считать завершенной. Ещё раз: теперь МЭР предполагает, что указ действительно будет реализован, что всё пойдет по плану, и что у этого процесса к такому-то сроку будут такие-то итоги.

Проблема в том, что исторический опыт показывает довольно слабую реализуемость подобного рода прогнозов. Опять же, можно было бы сказать, что это всё имело место ранее и на сей раз всё будет иначе – но и это тоже неверно. Так, само министерство в прогнозе ухудшило ожидания на двухлетний период (по сравнению с предыдущей версией), а из десяти национальных целей развития, которые были утверждены премьером Дмитрием Медведевым как способ реализовать майские указы Владимира Путина, как минимум пять выполнить в 2019-2020 годах уже не получится. К примеру, не будет результата в демографии – народ опять начал вымирать, не ожидается достижения целей по борьбе с бедностью, про реальные доходы населения уже было сказано выше. В общем, всё как обычно – и отсылки к неблагоприятной внешней конъюнктуре имеют мало значения.

А жизнь продолжается, и ведомства, всяк в рамках своих целей и возможностей, продолжают радовать новациями идущий на выборы податной электорат.

Опубликовано 08.09.19 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.