Осень и зима

Но троянцы не поверили Кассандре
Троя, может быть, стояла б и поныне.

– Владимир Высоцкий

Одним из самых главных событий во внутриполитической повестке на истекшей неделе было, безусловно, "прямое общение" с податным электоратом президента РФ Владимира Путина. История эта вполне традиционная, история эта уже набила оскомину, история эта уже несколько дней как в разных аспектах пережевывается множеством комментаторов с самых разных идеологических и политических позиций. Ровно поэтому тема настоящей заметки будет иной – хотя и путинской прямой линии мы тоже коснемся. Речь пойдет о более фундаментальной вещи: о прогнозе развития мировой и российской экономически-политической ситуации на ближайшие полгода и, соответственно, об итогах прогноза предыдущего, который я давал совсем недавно, в январе этого года. Напомню, что речь тогда шла о двух фундаментальных трендах, определяющих мировую экономическую ситуацию.

Это, во-первых, продолжающееся сокращение денежного предложения со стороны ФРС США. Было сказано, что рост ставок становится маловероятным (тогда вероятность повышения в марте оценивалась рынком в 0,5%, а в июне в 17%), но никуда не девается сокращение баланса ФРС за счет отказа от реинвестирования погашаемых MBS(облигаций, обеспеченных ипотекой). Так оно и оказалось в итоге, хотя нельзя не отметить, что этот процесс за полгода довольно существенно замедлился.

К примеру, вопрос повышения ставок за это время свернулся уже с концами, рынок, наоборот, со 100% вероятностью (!) ожидает понижения ставок уже на ближайшем заседании правления ФРС, которое будет в конце июля – а оно, напомню, будет "проходным", "фиксационным", без обязательной пресс-конференции и с куда меньшими шансами на какое-либо изменение денежно-кредитной политики. Более того, неделю назад рынок оценивал вероятность сохранения текущей ставки на уровне в 15% по итогам этого будущего заседания, а месяц назад – во вполне высокие и стабильные 82%. Иначе говоря, в США настроения вокруг текущей ситуации заметно ухудшились, породив, на уровне рынка, соответствующую потребность в финансовом стимулировании экономики. Кроме того, под сворачивание пошла и программа сокращения баланса ФРС: так, по итогам мая баланс был снижен на $42 млрд. вместо протокольных $50 млрд., а в целом примерно к октябрю эту программу предполагается свернуть окончательно. В этом случае баланс со своих пиков окажется сниженным примерно на 20% – оставаясь, таким образом, вчетверо большим, нежели тот, что имел место до острого кризиса 2008 года.

Оставим пока американцев в покое и глянем на другую сторону Атлантического океана, где в Европе разворачивается схожая ситуация. Так, глава ЦБ Европы Марио Драги заявил, что европейскому регулятору придется снова смягчить свою монетарную политику, возможно, за счет нового снижения процентных ставок или покупки активов, если инфляция не начнет возвращаться к целевой отметке, сказано это было на ежегодной конференции ЕЦБ в Португалии. Также Драги добавил, что сохраняется "значительный резерв" для новой покупки активов, и что "у нас в арсенале остаются дальнейшие снижения ставок и смягчающие меры для сдерживания каких-либо побочных эффектов".

Что в итоге? В итоге оказывается, что текущая ситуация начинает напоминать таковую образца 2007 года. Запад, так и не преодолев всех последствий Великой Рецессии (уже более-менее официальное и устоявшееся название периода кризиса 2008-2010 годов и последующего периода) ждет очередного раунда циклического экономического кризиса. При этом о преодолении последствий никак нельзя говорить в силу хотя бы того, что баланс ФРС вчетверо выше докризисных пиков, Европа махнула рукой на уровни задолженности своих стран (и, заодно, на Маастрихтские соглашения, которые требуют поддержания долгов и дефицитов на низких уровнях) и переживает набег евроскептиков, а Япония вовсю занимается монетизацией госдолга, выросшего до неприличных размеров. В целом можно предположить, что это будет основным макроэкономическим трендом Запада на ближайшие полгода – рост напряженности, ощущение опасности, фиксирование отхода от нормализации денежно-кредитной политики. Запад будет ждать кризиса и готовиться к нему, периодически осуществляя те или иные взбрыки – к примеру, вполне вероятны резкие изменения в доходностях американских гособлигаций (т.е. в спросе на эти инструменты). Кроме того, могут резко меняться намерения и в отношении развивающихся стран, желания либо нежелания инвестировать в них в формате carry trade, потоки капитала могут быть весьма непредсказуемыми. По сути, ближайшие полгода здесь будет править бал массовое ощущение предкризисной неопределенности.

Вторая история зимнего прогноза – торговая война, ключевыми акторами которой являются США и Китай. Я был скептичен в отношении оценки перспектив успеха в деле достижения торгового соглашения – и так оно и оказалось. Напомню, что после встречи американских и китайских верхов в рамках G20 в начале декабря прошлого года было очень много разговоров о том, что они сумеют найти точки соприкосновения и действительно договориться – но это всё оказалось не так. Собственно говоря, дело Huawei показывает это во всей ясности и полноте, дружный отказ американских поставщиков от работы с этой китайской корпорацией превосходит по своему воздействию даже историю годичной давности с американским давлением на ZTE, когда американцы сумели в итоге навязать китайцам свою волю.

С другой стороны, я постоянно отслеживаю публикации в "Жэньминь жибао" (официальное печатное издание ЦК Компартии КНР) и не могу не отметить растущий накал воинственно-патриотической риторики с этой стороны; отдельно отмечу, что риторика сама по себе вызывает нежность и умиление, напоминающее мне о детстве – первой половине 80-х годов. "Китай уже не сравнится с той лодкой, какой страна была до начала политики реформ и открытости, сегодня КНР – это большой корабль, который находится в дальнем плавании", кроме того, "американская сторона постоянно накаляет торгово-экономические трения... в ходе переговоров говорит одно, а делает другое, ведет себя недобросовестно". Ну и, разумеется, "скрытые намерения США известны всем", и "любая уступка по коренным интересам Китая будет означать отказ от будущего развития страны".

Иными словами, Китай накачивает себя, Китай не намерен уступать в переговорах, но точно так же не намерена уступать и Америка – и, на мой взгляд, политика взаимного давления будет продолжаться и далее, причем если США достаточно гибки в этом отношении, то Китай уже довел себя до уровня невозможности "потери лица". Пошлины можно поднять и выше, Китай может объявить эмбарго на поставку редкоземельных элементов, потребители Запада, конечно же, взвоют – и им придется спешно перестраивать производственные цепочки и, где возможно, сами технологические процессы. С другой стороны, для Китая это будет потеря рынка, как это уже случилось несколько лет назад после конфликта с Японией, китайских поставщиков через некоторое время радостно заместят вьетнамские и австралийские. В целом я не жду разрешения этого конфликта, он будет эскалироваться, разве что если прилетит какой-либо "черный лебедь" – к примеру, если США потребуется резко сократить градус вражды с КНР в случае, скажем, обострения ситуации с Ираном.

Третья история того прогноза – ситуация с РФ. Базовый подход мной был определен как "есть нефть – есть РФ" и, соответственно, "пока стоимость барреля достаточно высока, а курс достаточно стабилен возле текущих уровней – экономика будет более-менее существовать". При этом о значимом росте говорить было бессмысленно, даже лучшие прогнозы давали 1,8% годового роста, что терялось на фоне 4,75% засекреченной части, которую никак невозможно проверить. Также я упоминал, что этот рост, даже если таковой случится, не отразится на реальных доходах населения – привет росту НДС, повышенным тарифам на ЖКХ, акцизам на бензин и так далее.

В общем, так всё и оказалось – и даже хуже. О росте экономики в 1,8% уже никто не говорит, некоторая надежда есть на условно-консенсусные 1,3% – но и это сомнительно, судя по итогам первых пяти месяцев 2019 года. Ситуация с доходами населения печальна: падение их продолжилось. Кроме того, это всё сопровождалось изменениями методологии, отзывом уже презентованных показателей и, в целом, некоторым количеством скандалов вокруг статистического ведомства страны, что, очевидно, не добавляет выдаваемым показателям достоверности. Вместе с тем, критично опасного в экономике пока ничего не наблюдается, хотя по доходам населения предел терпения уже недалек. Но острых проблем в ближайшие полгода я не ожидаю, опять же, резервы на черный день накоплены изрядные.

Вместе с тем, фундаментальные изменения пошли в сфере, которая в прошлом прогнозе осталась нетронутой. Речь, очевидно, о политике, точнее, о резком росте политической активности граждан России; здесь бы хотелось эксплицитно указать на разность понятий "граждане" и "податной электорат". Если год назад в качестве событий такого рода я мог бы назвать лишь протесты против мусорного полигона в Волоколамске и явное протестное голосование в четырех регионах на осенних выборах, в единый день голосования – то на сей раз урожай на политику уже является куда более богатым. Шиес в Архангельской области, протест против застройки сквера в Екатеринбурге, Ингушетия и границы региона, и как вишенка на торте – дело Ивана Голунова, последнее особо замечательно тем, что в некоторые моменты активность в медиасфере по метке "Голунов" превосходила таковую по метке "Путин". И это явление, надо сказать, имеет место в "мертвый период" электорального цикла – президентские выборы были год назад, парламентских тоже в ближайшее время не предполагается.

Кроме того, можно предположить, что осенние региональные выборы также послужат катализатором политической активности, уже в больших масштабах, чем в прошлом году. Стоит ещё сказать, что некоторые особо ехидные комментаторы уже отмечают, что в 2019 году называть себя перед выборами членом "Единой России" становится подобным именованию себя в 1990 году членом КПСС. Впрочем, я уже неоднократно писал о наступлении новой перестройки, а недавно эту же мысль высказал глава РСПП Александр Шохин. Идея, прямо по Карлу Марксу, овладевает массами, с соответствующими последствиями.

Ещё один немаловажный аспект в политической ситуации – идущие элитные трансформации, обычно подаваемые под меткой "трансфер власти". Тема эта очень обширна, и я не могу сказать, что считаю себя специалистом в этой сфере – но всё же некоторые вещи стоит отметить.

Это, во-первых, вялотекущая дискредитация вертикали власти и лично Владимира Путина, что можно видеть по истории с "китовой тюрьмой" в Приморском крае. Путин, напомню, дал распоряжение к 1 марта разобраться с ней, ещё прошлой осенью вмешалась прокуратура – но итоговая реакция была нулевой. Прошел апрель, в середине мая ситуацию комментировал Дмитрий Песков в формате "все поручения уже даны, что вам еще надо": поручения даны, но не исполняются – задорно, ничего не скажешь. При этом местный суд, с одной стороны, признал, что сам вылов животных нынешними их владельцами был осуществлен незаконно, но, с другой стороны, отказался изымать их. В итоге какое-то шевеление началось по этой истории только сейчас, говорят, что животные будут выпущены в дикую природу к октябрю этого года.

Во-вторых, есть признаки провала ситуации с новой итерацией майских указов. По имеющейся информации, рабочая группа по совершенствованию проектной деятельности в Правительстве готовит изменения в основополагающие принципы реализации их. Если данные новации будут приняты, о мониторинге исполнения можно будет забыть ровно до 2025 года, поскольку предлагается исключить из нацпроектов какую-либо конкретику по входящим в его состав федеральным проектам: разбивку показателей по годам, а также объемы финансирования каждого из проектов. Проще говоря, контроль за этими расходами сойдет на нет – последствия, на мой взгляд, самоочевидны, особенно с учетом того, что эти указы – чуть ли не главная история Путина на эти шесть лет.

В-третьих, я не могу не отметить заметного усиления активности вокруг главы Счетной Палаты Алексея Кудрина. Он заявляет о рисках социальных проблем, он говорит о необходимости повышении цены отсечения по нефти (чтобы больше денег шло в бюджет, на текущие траты, а не в закрома), он нарывается на отповедь со стороны Дмитрия Медведева, он упоминается Путиным в ходе прямой линии – мол, Кудрин дрейфует в сторону Сергея Глазьева (чьи идеи имеют изрядную популярность в среде патриотических экономистов). Что из этого может проистекать? Прогнозом я бы это не назвал, опять же, я не специалист – но можно высказать гипотезу о том, что Кудрин рассматривается как возможный новый глава правительства. Особо стоит отметить тот факт, что он единственный представитель российской элиты, кто спокойно воспринимается Западом – и в этом смысле он, в теории, может работать на нормализацию отношений, снятие санкций и тому подобные действия.

В целом же жизнь явно становится интереснее и богаче на инфоповоды. И это, пожалуй, главный прогноз на ближайшие полгода.

Опубликовано 23.06.19 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.