Китайская угроза

Война – это путь обмана.

– Сунь Цзы

Какой образ возникает в голове у человека, когда он видит слова "китайская угроза"? Рискну предположить, что обычно это нечто вроде архетипичных пехотно-танковых орд, которые с обманчивой медлительностью переваливают через рубежи страны. При этом они, в силу своей легендарной многочисленности, не растворяются на просторах "великой и необъятной", но со временем присваивают, осваивают и усваивают её, в результате чего шутка про "китайско-финскую границу" обретает реальность. Кто-то может также вспомнить про то, что буквально на днях исполнилось полвека с российско-китайского конфликта у острова Даманский, что на реке Уссури и, как показывает опыт, события подобного рода вполне могут оказаться благодатной почвой для настроений вроде "можем повторить". Я, однако, пишу в первую очередь об экономике, и на сей раз также не буду отступать от этого правила. Речь пойдет именно о ней – и о том, какого рода "китайская угроза" может внезапно проявиться.

Я уже неоднократно писал о том, что в целом к перспективам Китая отношусь довольно скептически, поскольку действительно (без шуток!) могучий экономический рост этой страны оборачивается целым спектром проблем. Они пока ещё копятся, их в значительной степени удаётся избегать – но убрать их совсем возможности не просматривается. Перечислять здесь я всю историю вопроса, пожалуй, всё же не буду, поскольку повторяться не вижу смысла, но за последние полгода случилось некоторое количество новых значимых событий в этой сфере, на которые стоит обратить внимание.

Первая история связана, конечно же, с "торговой войной" и взаимным обменом пошлинами между Китаем и США. Нетрудно видеть, как за полгода изменилась китайская риторика и сам китайский подход ко всей этой ситуации: от залихватского "пошлины в обмен на пошлины" они перешли к тактике переговоров, которая, отметим, была вполне спокойно принята американцами. Произошло это, впрочем, не сразу, фактически, однозначно курс на переговоры стал явным только после совместного ужина американской и китайской делегаций на саммите G20 чуть более трех месяцев назад. Переговоры тогда, впрочем, только начались, тогда же Дональд Трамп поставил для них "красную линию", намеченную на 1 марта – предполагалось, в случае отсутствия договора, что с этой даты пойдет активация очередного раунда торговых пошлин. Этого, впрочем, не произошло; утверждается, что прогресс на переговорах и прочее "сближение позиций" оказалось настолько хорошим, что было американской администрацией принято решение не портить такую позитивную обстановку и отложить эту активацию пошлин. Переговоры продолжаются, при этом сообщается также, что уже введенные пошлины не особо помогли США – торговый профицит КНР даже вырос. Думается, данное явление объясняется простым соображением – американский потребитель принял решение прикупить побольше китайских товаров, до того, как на них повысятся цены. Важно здесь другое: Китай не бодается, упирая на свой статус столь всем нужной "планетарной фабрики", но идет на мировую, пытаясь сохранить для себя условия комфортного доступа на богатый американский (и, в целом, западный) рынок сбыта.

Далее, в Китае за прошедшие полгода заметно вырос объём факторов, свидетельствующих об экономических проблемах. Так, в прошлом году в стране было зафиксировано рекордное число дефолтов по корпоративным облигациям на общую сумму 119,6 млрд. юаней (примерно $18 млрд.).  Вал этот продолжает нарастать, бизнесу становится всё труднее обслуживать займы, несмотря на массированную помощь со стороны официальных властей. Помощь помощью – но короткие кредиты при долгих сроках окупаемости инвестиций всегда будут являть собой проблему, особенно на фоне того, что китайские власти довольно жестко стали прессовать теневую финансовую систему. Понятно, порядок есть порядок – но этот прессинг урезал возможности рефинансирования для китайских фирм, и это ещё аукнется китайской экономике.

С помощью тоже не всё хорошо. К примеру, буквально несколько дней назад было объявлено о планах снижения налогов, что, кстати говоря, вызвало заметную волну возмущения в отечественной патриотической прессе – мол, "вот как надо экономику стимулировать". Дело, однако, в том, что российская и китайская политики в этом смысле ортогональны – Китай действительно занимается стимулированием экономики без особой оглядки на методы и способы, Россия же, в свою очередь, бодрыми темпами накапливает резервы на случай резкого ухудшения экономической ситуации в силу тех или иных причин.

Собственно говоря, на начавшейся на прошедшей неделе второй сессии высшего законодательного органа КНР – Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) 13-го созыва и были детализированы эти планы. Предполагается, что власти Китая сократят налоги и сборы для компаний почти на 2 трлн. юаней ($295 млрд.) в 2019 году, и это после прошлогоднего сокращения, которое составило 1,3 трлн. юаней. Помимо того, будут реализовываться и косвенные стимулирующие меры: будут введены новые стандарты для малых и микропредприятий, для них будут пересмотрены лимиты по обороту, что в конечном итоге даст дополнительные возможности фирмам к использованию льготных налоговых режимов. Очевидно, это влечет за собой побочные эффекты, которые в этот раз реализуются в виде планового увеличения дефицита бюджета с прошлогодних 2,6% до 2,8% ВВП, и покрывать этот дефицит придется либо за счет траты резервов, либо за счет дополнительных заимствований.

С заимствованиями ситуация становится откровенно жутковатой. Государственные займы – ещё куда ни шло,  по плану выпуск облигаций, которые используются в том числе для финансирования инфраструктурных проектов, вырастет с 1,35 трлн. юаней в прошлом году до 2,15 трлн. юаней сейчас. Но стимулы надо продолжать, ведь экспорт из КНР в декабре прошлого года рухнул на 4,4%, продажи автомобилей (превосходный индикатор частного спроса!) в 2018 году упали на 6% против 2017 года, а темпы роста экономики оказались минимальными за 28 лет. В итоге в январе в стране было выдано 3,23 трлн. юаней новых займов, что есть абсолютный рекорд за всё время ведения статистики (с 1992 года). Более широкий показатель (с учетом оценок теневой банковской системы и замаскированных кредитных продуктов) вырос в полтора раза по сравнению с прошлым годом. Вообще говоря, с 2008 года долг вырос на $25 трлн., а экономика - лишь на $7,6 трлн., иначе говоря, долг сейчас растет втрое быстрее, чем ВВП. Другой пример – в период с I квартала 2009 года по II квартал 2018 года более половины всех кредитов, выданных нефинансовому частному сектору во всем мире, были выданы в Китае.

Кроме того, даже с учетом новых стимулов на этой сессии (она продлится еще неделю) было принято решение об изменении целевых темпов роста экономики, они должны составить всего 6 – 6,5%. Понятное дело, "всего" здесь выглядит как некоторая издевка, особенно в сравнении с российскими реалиями, но стоит напомнить, что перед началом кризиса 2008-2009 годов и последовавшей за ними долгой рецессии (вообще говоря, в науке, похоже, закрепляется название "Великая рецессия" для всего этого кризисно-проблемного периода с 2008 года и до 2013-2015 годов) Китай рос почти вдвое быстрее в сравнении с тем, как он намерен расти сейчас. Опять же, даже с такими урезанными темпами роста тоже возникают вопросы: совсем недавно вышло исследование вашингтонского института Брукингса, который проанализировал китайскую статистику с 2006 года и обнаружил, что данные по росту экономики не соответствуют данным по сбору НДС. Если же их привести в такое соответствие, то окажется, что экономика КНР должна похудеть на 12%, а темпы роста уже давно ушли ниже 6% в год. При этом у таких подозрений есть основания: к примеру, два года назад были пересчитаны показатели северо-восточной провинции Ляонин, в результате чего её ВВП пришлось урезать на четверть, а капитальные расходы сократить втрое. Впрочем, даже без учета этого фактора надо зафиксировать, что замедление экономики КНР – реальность, и накопление неэффективных долгов – тоже реальность.

Наконец, об угрозе. Дней десять назад в "Независимой газете" вышел материал, посвященный ситуации в экономике КНР, и упоминались в нем разнообразные риски, среди прочих – риск получить долговременные проблемы в РФ в результате реализации китайских неприятностей. Официальный Китай на эту заметку отреагировал очень бурно: советник по прессе посольства КНР Гоу Юнхай написал и направил в ответ довольно резкое письмо с отповедями и угрозами, тем самым явив миру "потерю лица". Как-либо иначе прокомментировать это я, увы, не могу.

В целом же я склонен считать, что китайская история завершится подобно японской в 1990 году; напомню, что на протяжении полутора десятка лет до этого в США было мейнстримом бояться мощнейшей японской экономической экспансии. Мы, думаю, увидим то же самое: схлопывание пузырей, банкротства, падение доходов населения, вероятно, экономический спад – и долгое унылое преодоление последствий. Япония уже без малого три десятка лет не может вернуться к значимому росту экономики. Да, страна имеет высокий удельный ВВП (фактически, уровень жизни), что позволяет давать едкие комментарии в духе "да уж, нам бы их кризис" – но факт есть факт, темпы экономического роста потеряны если не безвозвратно, то уж очень надолго. И я не вижу вариантов для Китая избегнуть этой ситуации, с непредсказуемыми, в отличие от Японии, социальными последствиями.

Опубликовано 10.03.19 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.