Визионерство по-российски

А при коммунизме всё будет [хорошо]
Он наступит скоро, надо только подождать.

– Егор Летов, "Все идет по плану"

Давным-давно, слегка более тридцати лет назад, попалась мне, тогда ученику начальной школы, некая любопытная книжка, изданная в 1968 году. В книжке этой простым языком, доступным для понимания школьником, рассказывалось о светлом будущем. Я сейчас, увы, уже не вспомню конкретных цифр, которые в ней присутствовали, да и всех обещаний тоже уже не упомнить. Одно из них, тем не менее, запало в память намертво – и речь в том абзаце шла о том, что к 1980 году проезд в общественном транспорте станет бесплатным. Меня тогда это, помнится, шокировало до глубины души. Билет на автобус стоил 5 копеек, ни о какой бесплатности речи не было (понятно, если не кататься "зайцем"). "Это что же получается, государство нас обмануло?" – примерно такая мысль пришла и никак не хотела уходить. Потом ушла, конечно же, а потом и само государство приказало долго жить – но, мягко говоря, некоторый скепсис по поводу государственных программ и обещаний, особенно на сколько-нибудь длительный срок, остался со мной навсегда.

Следующим актом государственных рассказов, которые не оправдались, была замечательная история с приватизацией и обещанными двумя "Волгами" за один приватизационный чек. Рынок, как оказалось, расставил всё по своим местам – красная цена тому приватизационному чеку (он же "ваучер") была где-то в районе бутылки не самой хорошей водки. На этом моменте можно в очередной раз поговорить о том, как беспринципные дельцы и бандиты разграбили общенародное достояние (хотя на мой взгляд "общенародное" является синонимом "ничейное"), но все эти ламентации не имеют особого смысла. Важно другое: государство вновь пообещало светлое будущее и богатство – но государство не сделало.

Затем был перерыв длительностью чуть более десятка лет, в ходе которых молодое государство Российская Федерация, фактически, сидело на голодном пайке. Низкая стоимость барреля нефти, основного экспортного продукта, прямо превращалась в относительно небольшой приток денег. Внутреннее производство на старых советских мощностях было, как оказалось, в массе своей неконкурентоспособно против импорта, "уникальные разработки уникальных коллективов" не выдержали волны товаров, которые имели в своей основе всю глубину мирового разделения труда, и уже были изобретены, произведены и даже проданы со скидкой. Иначе говоря, государству в тот период было не до обещаний светлого будущего, эпических прорывов и невероятных побед.

Очередной программно-реформаторский всплеск произошел в 2004 году, с началом административной реформы. В соответствии с Указом Президента от 09.03.2004 №314 "О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти" в систему органов исполнительной власти включены федеральные министерства, федеральные службы и федеральные агентства. Функции между ними предполагалось разделить следующим образом:

• министерства осуществляют функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию, а также осуществляют координацию и контроль деятельности федеральных агентств и служб;
• службы осуществляют функции по контролю и надзору в установленной сфере деятельности;
• агентства осуществляют функции по оказанию государственных услуг, по управлению государственным имуществом.

До этого Указа федеральные органы исполнительной власти включали министерства, комитеты, комиссии, службы, агентства, надзоры. Этим же Указом №314 была утверждена новая система и структура органов исполнительной власти, установлено число заместителей министра, уменьшено число департаментов в министерствах, в целом сокращено количество чиновников, ведомствам предписывалось составить Положения с взятыми на себя полномочиями. Однако практически сразу же после этих радикальных изменений в государственной системе начался откат. Уже в 2007 году (к концу второго президентского срока Владимира Путина) была принципиальным образом нарушена задуманная структура органов исполнительной власти путем введения двух комитетов: по делам молодежи и рыболовству. А в 2008 году, сразу после избрания на пост Президента Дмитрия Медведева, было проведено максимальное число изменений в существовавшей структуре: в частности, упразднен ряд агентств, а их полномочия переданы профильным министерствам. Фактически, всего за четыре года административная реформа откатилась назад, и была зафиксирована сложившаяся на тот момент структура органов исполнительной  власти. Реформа, соответственно, тихо умерла.

Следующий акт государственных планов, программ и обещаний начался в 2006 году – после того как в сентябре 2005 года президент Владимир Путин в обращении к правительству, парламенту и руководителям регионов сформулировал концепцию приоритетных национальных проектов. Правительство взяло под козырек – и на свет появились концепции национальных проектов "Здоровье", "Образование", "Жилье" и "Развитие АПК", которые и стали реализовываться с 2006 года. Началось оно всё весело и задорно – но со временем эти истории тихо умерли, а оперативная информация на веб-сайте, посвященным нацпроектам, перестала обновляться где-то в середине 2009 года.

Затем государственные программы, государственные планы и сопутствующие им государственные обещания светлого будущего полезли как из дырявого мешка. Так, примерно в те же годы была сформулирована, описана, а позже и принята Госпрограмма вооружений на 2007–2015 года, вызвавшая небывалый восторг в среде патриотов, военных и оборонно-промышленного комплекса. Кроме того, нельзя не отметить Концепцию долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации. Этот весьма объёмный документ разрабатывался на рубеже 2007–2008 годов, одна из его первых версий (образца весны 2008 года) стала достоянием общественности. В тот момент эта общественность, вдохновленная успехами прошедших лет (обусловленными ростом цен на нефть и следующим из этого резким увеличением масштабов входящего денежного потока, который напитал и оживил всю экономику страны) приняла эту концепцию как должное.

Собственно, было с чего – концепция, как это обычно и бывает, являла собой экстраполяцию имевшихся на тот момент визуально заметных трендов. Соответственно, не вызывало никакого удивления поставленный в качестве цели "переход российской экономики от экспортно-сырьевого к инновационному социально-ориентированному типу развития" и сопутствующий этому рост производительности труда к 2020 году в 2,4-2,6 раза (по отдельным секторам – до 4 раз), а энергоэффективности – в 1,6-1,8 раза. Точно так же было воспринято как должное декларированное повышение средней заработной платы в экономике к 2020 году до $2700 в сравнении с $526 в 2007 году. Справедливости ради отмечу, что из финальной версии основных параметров прогноза к концепции, опубликованной в августе 2008 года (этот документ доступен на сайте Минэкономразвития РФ), цифры про рост средней зарплаты пропали – но заметный набор прочих приятных обещаний остался. К примеру, в прогнозе идет речь о росте доли РФ в мировой экономике, она должна была составить 3,8% в 2015 году с ростом до 4,3% в 2020 году – в реальности же в настоящий момент она составляет чуть менее 2%.

История продолжалась. Где-то в 2010-2011 годах пала смертью храбрых Госпрограмма вооружений (ГПВ) 2007-2015, ей на смену пришла ГПВ 2011–2020. Эта программа была, в свою очередь, отменена в 2017 году по причине более чем вялого успеха. Но, видимо, без подобного рода программы в стране никак – и в декабре 2017 года была с помпой принята, а в январе этого года подписана ГПВ 2018-2027. Прошло менее года с этого момента – но уже сейчас можно сказать, что и эту программу (третью по счету!) ждет печальная судьба. Не далее как в сентябре этого года Юрий Борисов, вице-премьер по оборонно-промышленному комплексу (ОПК), заявил, что новая ГПВ будет приниматься в 2023 году и охватит период 2024–2033 годов. Сопровождается это заявлениями Путина о том, что предприятиям ОПК следует думать о производстве на своих мощностях продукции гражданского машиностроения, что сейчас доля такой продукции составляет более 20%, и должна она к 2025 году вырасти до 30%, а к 2030 году – до 50%. Выглядит это, на мой взгляд, как бессмысленная ерунда, и для полного повторения риторики 80-х годов прошлого века не хватает только широкого использования термина "конверсия".

Конечно же, можно и нужно вспомнить ещё и итоги "майских указов" 2012 года – но, думаю, всё же хватит, тем более что я это уже делал полгода назад, после анонсирования "майских указов – 2018". Вывод просматривается однозначный – мегапрогнозы в России не оправдываются, а мегапрограммы (в отличие от куда более простых и, скажем так, "технических" мегастроек) не реализуются. Соответственно, ровно такой же скепсис я испытываю в отношении очередного дальнего прогноза, который на минувшей неделе озвучил на заседании правительства Максим Орешкин. По его мнению, стоимость барреля на промежутке 2025-2030 годов снизится до $50 ($40 в ценах 2016 года), а численность продуктивного слоя граждан (25-50 лет) сократится на 10% – но в сумме у российского рубля "укрепление в реальном выражении на всём просматриваемом горизонте", а экономика выйдет на темпы роста около 3% в год. Причиной этому он назвал "увеличение инвестиционной активности в экономике и роста её до уровня свыше 25% ВВП, а также активное внедрение новых управленческих технологий".

Увы и ах – что-то не верится. Я, надо сказать, определенные надежды в этом смысле возлагал на Стратегию пространственного развития – но, похоже, эта история тоже выродится в пустышку. Предполагалось, напомню, принятие её в сентябре с разработкой уже конкретных мер на её основе, начиная с октября этого года, но программа до сих пор не принята, и неизвестно, будет ли, и это если не касаться вопроса её адекватности реальности. Пока же всё остаётся как есть: есть приток углеводородных денег – страна живет и растет, стагнирует – стагнирует и Россия, падает он – начинается жесткая тряска. Будущего у такого режима существования нет и быть не может. Впрочем, об этом я тоже уже писал…

Опубликовано 25.11.18 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.