Здесь стоим

Широка страна моя родная…

– «Песня о Родине»,
И. Дунаевский – В. Лебедев-Кумач

Как мы все помним, президентские выборы прошли в марте, коронация нового-старого президента была 7 мая, и затем в течение двух недель был представлен состав нового правительства. Всё это довольно интересно было наблюдать, при этом отдельного внимания заслуживает различная патриотическая пресса и её попытки логически объяснить произошедшее. Было много всего – и фиксирование банального непонимания, и идея, что-де правительство станет теперь более управляемым, что суть самое правильное в свете обещанного Путиным "прорыва". Была также идея о временности правительства сроком полгода-год, после чего, видимо, предполагается замена этого правительства на некое более подходящее. Было, на десерт, даже предположение о том, что правительство собрано не Путиным, а внешними игроками; кем именно – Ротшильдами, Рокфеллерами, Виндзорами или арахнорептилоидами с Нибиру – я уточнять не стал, опасаясь за своё ментальное здоровье.

В общем, было весело и задорно – но, к сожалению, мне не удалось найти в патриотической прессе  ни единого упоминания об одном весьма серьезном событии, вполне вероятно, куда более важном, чем даже формирование нового правительства. Речь идет о том, что 16 мая в Совете Федерации (СФ) выступил руководитель Центра пространственного планирования Московского архитектурного института академик Андрей Боков. Его выступление перед сенаторами был посвящено теме "О подходах к стратегии пространственного развития России", и оно закономерно вызвало живой и искренний интерес членов верхней палаты парламента – вплоть до предложения её спикера Валентины Матвиенко провести парламентские слушания по вопросам пространственного развития и его стратегии, которую сейчас готовит министерство экономического развития (МЭР).

Вопрос этот появился не вчера. Стратегия эта готовится МЭР по поручению правительства на основании закона "О стратегическом планировании в РФ", который был принят в июне 2014 года. Концепция самой стратегии была утверждена Владимиром Путиным год назад, и предполагалось, что в мае этого года готовый (или почти готовый) документ будет представлен широкой общественности на изучение и обсуждение. Тема эта, надо сказать, не оказалась заброшенной, в отличие от иных: так, в феврале на инвестиционном форуме "Сочи-2018" о готовящемся документе напомнил премьер-министр Дмитрий Медведев, а парой недель спустя в предвыборном послании об этом же говорил старый-новый президент Владимир Путин. Иначе говоря, первые два номера в российской общестрановой иерархии, президент и премьер, тему эту явно держат на контроле, и сейчас к ним прибавился третий номер – спикер СФ.

Также надо сказать, что документ этот готовится итеративным путем, от версии к версии – и содержимое этих версий периодически оказывается явленным общественности. Так, в марте в СФ уже был круглый стол, на котором обсуждалась тогдашняя версия подготавливаемой стратегии. Один из авторов её, Алексей Елин, глава департамента планирования территориального развития МЭР рассказал, что одним из фокусов разрабатываемой стратегии является выделение точек (локусов) роста. Число их на тот момент было 27, из которых 22 агломерации, остальное же – ресурсные центры и сельскохозяйственные районы. Помимо этого, говорилось ещё и о развитии инфраструктуры всех видов и сортов, от транспорта до энергосетей и сотовой связи, а также о специализации отдельных территорий.

Всё это было подвергнуто довольно жесткой критике со стороны сенаторов: по их мнению, слишком серьезная опора на агломерации является неправильной и что она может привести к разрушению экономики страны. Можно, помимо этого, предположить, что критика была вызвана ещё и недостаточным вниманием к долговременным проблемам страны и действующей системы расселения – нехватке денег на уровне регионов и муниципалитетов, пустеющим малым городам (и проблеме моногородов, утерявших ключевое предприятие, как частному случаю), социально-демографическим тенденциям перетока населения по маршруту "деревня – райцентр – облцентр – город-миллионник – столица) и так далее.

Конечно, всю эту историю можно воспринимать как "ещё одна чиновно-государственная блажь", вспомнив параллельно кучу почивших в бозе громко распиаренных затей, от "приоритетных национальных проектов" до майских указов шестилетней давности; увы, никак не просматривается на горизонте ни 25 млн. высокопроизводительных рабочих мест, ни резкого роста процента инвестиций в ВВП, ни полуторакратного роста реальных зарплат. Отдельным пунктом можно вспомнить уже шесть раз (исключая самый последний) произносившиеся Путиным обещания/планы сделать так, чтобы российская экономика оказалась среди топ-5 мировых экономик. Есть, однако, весьма существенные поводы отнестись к этой теме максимально серьезно.

Во-первых, надо понимать, что тема расселения как подмножества темы пространственного развития стоит у самых истоков экономической науки, и эта связь между расселением и экономикой никуда не делась и сейчас. Здесь я хотел бы вспомнить Бернарда де Мандевиля, который в 1714 году опубликовал второе издание своё "Басни о пчелах", в предисловии к которой впервые рассматривал вопросы расселения. Изложено это было, помимо обусловленной самой формой аллегоричности, в виде рассуждения о сложном вопросе частного порока и общественного блага. Среди прочего, была там мысль о грязи в Лондоне. Автор говорит: многие жалуются, что Лондон грязный город, но вы посмотрите – он грязный не потому что жители нечистоплотны, а город грязен потому что он создает богатство. Он является источником богатства для всей страны, он является центром разделения труда Великобритании, он является крупнейшим торговым центром, куда ежедневно привозятся и увозятся тысячи тонн грузов, в том числе которые необходимы функционирования самого Лондона. Говоря аллегорически, смотреть приятно на павлина (а жить – на природе, среди её красот), а вот кушать куда приятнее совершенно обычную свинью.

Во-вторых, я вынужден вновь напомнить текущую ситуацию с российской экономикой. Увы и ах – современная РФ является развивающейся страной с долей в мировой экономике около 2%, которая общается с развитым миром по монокультурно-рентной модели. На экспорт идут товары, носящие рентный характер (в первую очередь углеводороды), в обмен на это закупается импорт, конечный и промежуточный, равно как и инвестиционные товары для неторгуемого сектора, от строительства до сферы услуг, который сформировался и живет на этом потоке. Ещё раз: это актуальная картина, ситуация такая, какая она есть, и никакие реминисценции по великому-могучему-развитому-передовому СССР (не буду сейчас рассматривать их экономическую корректность, не о том речь) этого не изменят.

В-третьих, нужно понимать, что любое существование в рентном режиме является конечным во времени. Хорошим примером здесь является история скромного тихоокеанского островка Науру, где в течение 60-х – 70-х годов прошлого века шла активная добыча фосфоритов. Островитяне всё это время жили как сыр в масле с чуть ли не самым высоким в мире доходом на душу населения. Сказка предсказуемо закончилась, когда запасы полезных ископаемых были выбраны подчистую, а фонды, в которую якобы складывались общественные средства, полученные от продажи концессий на добычу, оказались пусты – либо их управляющие проворовались, либо инвестировали, скажем так, не очень эффективно. Я, конечно, не говорю, что в РФ кончатся нефть с газом – но вполне вероятно, что на двадцатилетнем промежутке в силу хотя бы уже оформившегося тренда на электромобилизацию произойдет падение темпов мирового прироста потребления нефти, вплоть до стабилизации уровня потребления или даже некоторого падения, по образцу каменного угля, который, конечно, не кончился – но уже не играет такой роли, как ещё в начале того века. В этом случае, очевидно, резко вырастет конкуренция на рынке, произойдет падение цены, обмеление входящего денежного потока, девальвация и сворачивание внутреннего рынка вплоть до социально-демографических последствий в виде дезурбанизации. Это риск, это очень серьезный риск, к которому надо быть готовым – и изменение системы расселения страны в рамках пространственного развития и экономического развития тех или иных областей являются, в этом смысле, серьезной профилактической мерой.

Конечно, этот вопрос крайне сложен. Тем не менее, варианты решения здесь есть. Пока же отмечу, что как раз в эти выходные в Москве проходит экспертно-стратегическая сессия, как раз и посвященная пространственному развитию в разных его ипостасях, от управления и архитектуры до инфраструктуры и социодинамки.

Мы ещё вернемся к этой теме.

Опубликовано 20.05.18 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.