Санкции: как это было раньше

– Are you strong enough to face your own masters?

– Korax the Serpent Rider

Некоторое время назад тема санкций вновь вышла на первые полосы отечественной прессы. Началось это две недели назад, после того как 6 апреля США ввели в действие набор санкционных ограничений против некоторого числа российских олигархов, глав госкомпаний и высокопоставленных силовиков. Удар, в отличие от январского "кремлевского списка", получился весьма эффективным: достаточно обратить внимание на падение российского фондового рынка, резкий отток капиталов, падение курса рубля (несмотря на рост нефти) и, если говорить о реальном секторе, ухудшение положения основного актива одного из фигурантов этих санкций – "Русала" Олега Дерипаски.

"Русал" из них рухнул в цене на фоне фактической потери изрядной части рынков сбыта – мировые потребители, опасаясь вторичных санкций со стороны США, отказываются работать с "токсичной" компанией; напомню, что "Русал" производит в год немногим менее 4 млн. тонн алюминия, из которых в стране потребляется около 800 тыс. тонн, т.е. порядка 20%, оставшиеся 80% уходят на экспорт, включая 18%, уходящие прямо в США. Соответственно, потеря заметной части экспортных рынков (и не забываем про конкуренцию со стороны КНР, которая производит тот же алюминий более эффективно с технологической точки зрения) вполне способна со временем привести компанию к самому однозначному банкротству, а не только к техническим дефолтам (просрочке платежей по кредитам), о риске которых предупредил сам "Русал". Параллельно начались разговоры о необходимости государственной поддержки попавших под санкции компаний, вплоть до символической, за условный рубль, национализации того же "Русала". Осмелюсь, впрочем, огорчить сторонников госэкономики – такая национализация будет означать принятие на баланс государства убыточного актива, обремененного долгами, а дополнительно ещё и тянущего за собой социальную нагрузку, в первую очередь рабочие места для населения.

В общем, эти санкции оказались действительно меткими и сильными, при этом, что любопытно, США не спешат форсировать ситуацию, усиливая их, распространяя на иные компании, сектора и персоны, не говоря уже об отсутствии прицельных атак на экономический хребет нынешней РФ – добычу нефти и её экспорт. Вместе с тем, подобные прецеденты были в истории – и тем интереснее на них посмотреть, вспомнив, как это случалось раньше.

Первым примером действенности санкций стоит считать японскую историю времен Второй мировой войны. Япония в 1941 году вовсю резвилась на азиатском ТВД, в первую очередь в Индокитае, что вызывало закономерное раздражение США. Ответ был жестким и метким – эмбарго на поставки в Японию нефти и нефтепродуктов, а также заморозку японских активов в американской юрисдикции. Императору был поставлен шах – около трех четвертей всего импорта этих критически важных товаров Япония получала именно из США. По сути, у японцев не осталось выбора – либо смириться с экономической удавкой и убраться к себе на острова, либо попробовать разорвать её силой. Итог известен – вынужденное нападение на Перл-Харбор, война, ядерная бомбардировка, поражение и фактическая дезинтеграция старой Японии с милитаризмом, самурайским духом и так далее, и в конечном итоге – инвестиционный путь взаимодействия и превращение страны в сателлита США.

Более любопытен пример Испании. Вторую мировую каудильо Франсиско Франко, по сути, пересидел на заборе – будучи, с одной стороны, вроде как союзником стран Оси, а с другой – оказывая некоторую поддержку их противникам. После войны, впрочем, за эту двойственность пришлось расплачиваться – так, Испанию вывели из-под действия плана Маршалла (проще говоря, не дали денег на восстановление экономики), а ООН приняла резолюцию с призывом ко всем странам отозвать своих дипломатов из Мадрида. Франко, однако, оказался хитрее многих – он сообразил, что совместное давление коммунистов и капиталистов на него есть сущность непрочная. Так и оказалось – закрытая было граница с Францией была вскоре открыта, затем последовало принятие в ООН и начало широкомасшабной модернизации экономики при помощи привлеченных иностранных специалистов. Геополитическая важность Испании перевесила желание как-то её наказать, изолировать и так далее.

Историю Ирака и Югославии следует, пожалуй, рассматривать вместе, поскольку они очень схожи между собой, да и происходили практически одновременно.

Ирак оказался под санкциями по итогам попытки аннексии Кувейта. Попытка, которая, в свою очередь, была обусловлена желанием поправить материальное положение после завершившейся вничью ирано-иракской войны, удалась менее чем за неделю. Правда, продлилось иракское счастье недолго – после примерно полугода призывов со стороны ООН вывести войска и вернуть захваченное на место, проигнорированных Ираком, было санкционировано решение проблемы силовым путём. Многонациональное воинство практически без проблем сокрушило иракцев в Кувейте с очень серьезными потерями для иракской армии. При этом режим Саддама Хусейна в Ираке сохранился – но задача его свержения на тот момент и не ставилась, было необходимо лишь восстановить довоенное status quo, что и было сделано. В Югославии же санкции оказались неразрывно связаны с местной гражданской войной. Как выяснилось к концу 80-х годов, якобы единая СФРЮ по факту была сшита тонкой нитью, которая после краха социалистического блока стала рваться сразу во многих местах. Все шесть республик, составлявших СФРЮ (Словения, Хорватия, Сербия, Черногория, Босния и Герцеговина, Македония) на внутренних выборах высказались за независимость. Мирного развода, однако, не произошло – границы расселения этносов не совпадали с границами республик. Сербская община Боснии не была согласна с параметрами "нового курса", её поддержали сербы из собственно Сербии, началась кровопролитная война – и Сербия с Черногорией, осколок старой Югославии, оказались под санкциями ООН.

В обоих случаях экономический эффект был катастрофическим для экономик подсанкционных стран на фоне принятия решения правящими политиками о поддержании минимального уровня жизни при сохранении властного режима. В Югославии свирепствовала гиперинфляция в сотни миллионов процентов; в Ираке только программа ООН "нефть в обмен на продовольствие" позволила избежать полномасштабной гуманитарной катастрофы. Для Ирака это в итоге закончилось ещё одним вторжением, свершением режима Хусейна и его казнью, в Сербии же режим был мягче – и её лидер Слободан Милошевич был смещен в результате народных волнений, когда местное население наконец-то устало сплачиваться вокруг вождя против внешнего врага.

Наконец, Иран. Под американскими санкциями он находился ещё с 80-х годов прошлого века, ООН присоединилась к ним лишь в 2006 году на фоне резкого усложнения ситуации с иранской ядерной программой. Риал девальвировался, экспорт нефти рухнул, равно как и её добыча (напомню, что Китай всё это время с удовольствием её покупал, платя примерно на четверть меньше против мировых цен – и Иран вынужден был с этим соглашаться), закончилось это всё принятием требований мирового сообщества, подмораживанием ядерной программы и снятием существенной части санкций.

Оценив таким образом историческую ситуацию, вернемся к России.

Вообще говоря, обсуждать вопрос российской реакции на внешние санкции нельзя без некоторого умиления. Я прекрасно помню эйфорию (!) лета 2014 года, контрсанкции, дружное камлание на "импортозамещение" (напомню, что доля российского бизнеса, готового отказаться от импортных комплектующих, компонентов и оборудования, снизилась за эти годы примерно в 2,5 раза) и прочие смеющиеся "Искандеры". Я могу напомнить о замечательном требовании Владимира Путина "за полтора-два года совершить настоящий рывок в повышении конкурентоспособности российского реального сектора", каковое, семантически, ничем не отличается от недавнего призыва осуществить "настоящий прорыв" – видимо, рывка никакого не произошло. Можно вспомнить и задорные парламентские слушания осени 2014 года "О предложениях по ускорению социально-экономического развития России" – тоже ничего из этого не вышло. Наконец, сюда же идут и неоднократные заявления что "санкции нам на пользу" самого Владимира Путина.

В общем, вопрос отношения к санкциям был вроде как закрыт, но былое превозмогание и прочее "мы крепчаем" куда-то нынче исчезло. Теперь же санкции почему-то оказались "экономическим рейдерством", как недавно заявил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Мария Захарова, лицо МИДа, заявляет, в свою очередь, что "санкции вводятся без привязки к реалиям". Санкционный вопрос обсуждает в Вашингтоне министр финансов Антон Силуанов, беседуя со своим американским коллегой Стивеном Мнучиным – собственно, чего обсуждать же, сказано же было, что "на пользу". Наконец, премьер-министр Дмитрий Медведев называет их "неприемлемыми и нелегитимными". Похоже, эйфория потихоньку уступает место более пессимистичному взгляду на ситуацию.

Вместе с тем, не всё ещё потеряно. Оплотом патриотизма нынче стала Госдума, которая готовит законопроект об усилении контрсанкций. В числе предлагаемых мер – игнорирование авторских прав, запрет импорта лекарств в случае если в России производятся аналоги (отдельный вопрос их определения – впрочем, зампред ГД Петр Толстой уже советовал использовать кору дуба и боярышник как средства от гипертонии, правда, злые языки утверждают, что сам он лечиться предпочитает в Австрии), запрет привлечения иностранных специалистов и запрет на допуск (либо ограничение его) технологического оборудования и программного обеспечения. Иначе говоря, предлагается консервация технологического отставания на фоне вот такого вот патриотизма – и нет, Китай в деле преодоления его не помощник, да и не захочет он рисковать уже своими отношениями с Западом в силу хотя бы кратно большего объёма товарооборота. Вишенкой на торте является предложение о введении уголовной ответственности за исполнение санкций США – в результате чего, например, небо в клеточку можно будет устроить руководству Сбербанка, которого нет в Крыму, а также иным бизнесам федерального масштаба.

Что в итоге? История показывает, что санкции как механизм – вполне эффективны, хоть и неспешны. Кроме того, мощность их можно варьировать в широких пределах. И что-то мне подсказывает, что вряд ли РФ сможет, подобно Испании при Франко, дождаться естественного конца процесса санкционного давления. Для этого резко надо стать полезным Западу, причем в сферах, отличных от традиционной поставки сырья и продукции низких переделов. Единственный просматривающийся здесь сугубо гипотетический (на случай всплеска умственной пассионарности!) вариант – ситуативный союзник против КНР.

И почему-то он мне совсем не нравится.

Уж лучше санкции.

Опубликовано 22.04.18 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.