Прицел на повышение

Тот, которому я предназначен
Улыбнулся и поднял ружьё

– В.Высоцкий, "Охота на волков"

Прошедший четверг 19 мая, помимо дня советской пионерии, оказался "красным днём календаря" ещё по одной причине. В этот день вниз, в красную зону, поехала изрядная часть мировых рынков товаров и валют. Просела на 4% нефть, кроме того, вниз ушёл рубль, ушёл на юг российский фондовый рынок, китайские власти снизили курс юаня, который достиг минимумов начала года. Причина же этого всего была довольно-таки обыденной – ФРС США опубликовала протоколы (так называемые "минутки") предыдущего заседания своего правления (FOMC – Federal Open Market Commetee, Комитет по открытым рынкам), которое имело место в конце апреля этого года.

Операция эта совершенно стандартна для ФРС. Раз в полтора месяца проходит заседание FOMC, по итогам его выходит меморандум с текущим взглядом на ситуацию, а три недели спустя выходит конкретное описание самого процесса обсуждения – какие вопросы поднимались, какая аргументация и фактура приводилась участниками встречи, какие опасения высказывались, и так далее.

Обычно публикация этих протоколов происходит достаточно спокойно, и уж точно она привлекает меньше интереса, чем изучение нового меморандума по итогам очередного заседания. Но не в этот раз. Три недели назад, комментируя итоги апрельской встречи, я высказал предположение, что ФРС США аккуратно прокладывает себе вербально-логическую дорожку к дальнейшему повышению ставки, и что это повышение можно ожидать уже на следующем заседании – в середине июня. На тот момент это была лишь гипотеза, но сейчас в сторону её истинности играют ещё и дополнительные факторы.

Во-первых, сейчас в принципе хорошее  время для повышения ставок. Я уже неоднократно писал, что сам вопрос таковых находится для США в плоскости "да, надо бы, повышение ставок есть признак нормализации ситуации – но что-то больно рискованно это делать, а вдруг всё опять поползёт". Соответственно, позитивные сигналы от экономики позволяют нивелировать эти опасения. И – именно такие сигналы мы видим сейчас. Американская статистика в последнее время начала улучшаться: рост ВВП достаточно скромный (всего 0,5% в I квартале), зато розничные продажи в апреле показали годовой максимум, а безработица вполне соответствует определению полной занятости. Другого такого случая может и не представиться в обозримом будущем.

Во-вторых, неделя ознаменовалась выступлениями "ястребиной" (стоящей за повышение ставок) части спикеров ФРС. Опять же, само по себе это ничего особого не значит – но подобного рода вбросы используются как тестирование рынка. Реакция его была сдержанной, не было массовых криков "какое повышение, вы что творите, мы все разоримся" – и это тоже фактор.

В-третьих, сами "минутки". В этом тексте недальний уже июнь упоминался шесть раз именно что в контексте возможного ужесточения монетарной политики.

Эти три фактора, сложившись, поддерживают предположение; кстати говоря, по данным Bloomberg, не далее как в понедельник шансы июньского повышения оценивались экспертами всего в 4%, на следующий день они говорили уже о 12%, а после выхода протоколов – в 32%. Понятно, будут ещё сигналы, к примеру, глава ФРС Джанет Йеллен выступит в Гарварде 27 мая, а 6 июня – в Филадельфии, помимо неё, будут выступления и финансовых чиновников ниже рангом. Это, впрочем, уже детали, ситуация развивается своим чередом

Важно здесь другое: один только намёк, предположение, вызвал существенное движение на мировых рынках – к примеру, нефть потеряла за четверг порядка 4% своей стоимости. Из самой же этой ситуации следуют далеко идущие выводы, которые все находятся в русле вопроса мировых потоков капитала.

Я уже неоднократно писал о том, что с середины 2013 года в мире наблюдается переток капиталов из развивающихся стран в развитые, в первую очередь в США. Идеальным примером здесь служит Бразилия. Есть замечательная история про то, как тамошний министр финансов Гвидо Мантега весь 2012 год, не щадя сил своих, боролся с притоком горячего капитала, который из мест с долларовой эмиссией и низкими ставками искал себе применения в развивающихся странах, где выше ставки, прямо обращающиеся в доходность. Развивающимся странам это не нравилось – приток капитала укрепляет локальную валюту, что подрывает позиции экспортёров – ведь экспорт становится дороже, более того, дело тогда доходило до прямых обвинений, мол-де развитые страны ведут против развивающихся валютную войну. Мантега, соответственно, пытался этому противостоять: ЦБ Бразилии были снижены ставки, дабы снизить доходность на этом рынке, кроме того, был введён специальный налог на приток капитала, который составлял сначала 2%, затем 4% и потом 6%. Нельзя сказать, что задача эта была тривиальной – ставя заслон на пути "горячих денег", можно и "с водой выплеснуть и ребёнка", резко усложнив вполне "добропорядочные" иностранные инвестиции. Тем не менее, Мантега с этой задачей справился, вернее, считал, что справился. В феврале 2013 года он приезжал в Москву, где проходила встреча министров финансов БРИКС, и давал интервью, рассказывая об этой своей политике; помнится, он помянул, что, даже несмотря на барьеры, страна в 2012 году приняла иностранных инвестиций на $64 млрд., и что в целом сиутация выглядит как "полностью под контролем".

Увы, это оказалось иллюзией. Уже несколько месяцев спустя, в июне 2013 года, барьеры пришлось снимать: налог был обнулён, а ставка пошла в рост. Причина была проста – именно в июне тогдашний глава ФРС Бен Бернанке объявил о скором начале постепенного сворачивания эмиссионной программы QE-3. Стало понятно, что живительная долларовая река скоро начнёт иссякать, что на ликвидность, соответственно, будет спрос, и не будет щедрого крана ФРС, который будет его удовлетворять – и потоки стали разворачиваться в обратном направлении.

Этот процесс стал самоподдерживающимся. Обуславливалось это не только сворачиванием американской эмиссии – но и тем, что отток капитала из развивающихся стран провоцирует в них накопление рисков, связанное, в первую очередь, с необходимостью обслуживания внешних (т.е. долларовых) долгов, государственных и частных, а усложнение доступа к долларовому капиталу усложняет и ситуацию с долгами. Развивающиеся страны ответили чередой повышения ставок, что опять же, воспринималось не как возможность заработать, но как риски. Капитал утекал отовсюду, развивающиеся страны теряли его на оттоке, теряли в курсе, теряли, как Китай, в своих ЗВР.

Дело, однако, в том, что вся эта система балансируется вполне себе рыночным образом. Индекс доллара США (уровень этой валюты по отношению к корзине других – по этому показателю можно отслеживать вектор перетока капитала), который колебался в коридоре 80-85 единиц всю вторую половину 2013 года, в начале 2014 года вышел на монотонный рост в сторону коридора 95-100 единиц, каковой и был достигнут к середине 2015 года. Затем пошли полгода колебаний, декабрьское повышение ставки ФРС, после чего, начиная примерно с февраля этого года, индекс двинулся вниз, до уровня примерно в 92 единицы; собственно говоря, эта девальвация доллара к пулу валют отлично видна по рублёвому курсу (рубль укрепился бы ниже 60, если бы не эмиссия ЦБ РФ, которая используется для пополнения резервов) и стоимости барреля. Иными словами, ситуация с рисками стала восприниматься как нормальная, а высокие ставки в развивающихся странах провоцируют желание заработать в рамках банального кэрри-трейда (фондируясь в относительно дешёвом долларе (либо даже евро или же иене) и размещаясь в тех же рублях).

Проблема в том, что повышение ставок в США спровоцирует рост доходности уже в США – и возвращение пошедших было "погулять" капиталов обратно в США, по сути, речь пойдёт о повторении событий 2014-2015 годов, с девальвациями и снижением стоимости товаров, на которых специализируются развивающиеся страны. в частности, сырья. Впрочем, мне сейчас сложно судить о величине и длительности этого наклёвывающегося процесса.

В целом же приходится заключить, что никуда не делась фундаментальная основа нынешней мировой экономической системы – американская экономика и ключевой орган, управляющий ею – ФРС США. Действия ФРС в полной мере напоминают тот самый "эффект бабочки" – трепыхание крылышек насекомого способно породить шторм в другом уголке света. Это, наверное, не нравится никому из развивающихся стран – но ситуация такая, какая она есть. Отказаться же от мировой торговли ещё хуже – лишиться доступа к капиталу, иностранных инвестиций, рынков сбыта и источников импорта всех видов и сортов (инвестиционного, промежуточного и потребительского) не может позволить себе ни одна сколько-нибудь вменяемая страна.

Опубликовано 22.05.16 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.