Бюджетные горизонты

И вот что начертано: мене, мене, текел, упарсин.

– Дан. 5:25

Минувшая неделя была краткой, скромные три условно-трудовых дня, втиснутые между праздниками, картошкой и шашлыками, нужное подчеркнуть, недостающее вписать. Соответственно, не стоило ожидать от неё особых новостей в околоэкономических делах. Жизнь, однако, преподносит сюрпризы: именно на этой неделе Минфин РФ принял решение осуществить акт использования Резервного фонда для финансирования бюджетных трат.

В принципе, конечно, само это событие является довольно-таки рутинным, ни для кого не секрет, что принятый бюджет является дефицитным и что Резервный фонд был, при подготовке бюджета, назван как один из источников его пополнения. Вместе с этим, интерес представляет текущий статус всей этой темы – и бюджета, и фондов, и, конечно же, перспектив на будущее.

Итак, что имеется "на входе"?

Согласно Закону о бюджете, в 2016 году ожидаются доходы бюджета в размере 13,74 трлн. рублей, расходы – 16,1 трлн. рублей, дефицит должен составить, соответственно, 2,36 трлн. рублей или 3% от ВВП, превышение расходов над доходами составляет 17,2%. Нефтегазовые доходы (НДПИ и таможенные пошлины от реализации углеводородов) должны были составить  6,04 трлн. рублей (или же 44% от общих доходов бюджета), ненефтегазовые, соответственно – 7,7 трлн. рублей и 56% от общего объёма планируемых доходов. При этом основная часть бюджетных расходов, 4,45 трлн. рублей (27,6% от общей суммы) должна быть направлена на социальную политику, 3,15 трлн. рублей (19,5%) идёт по статье "национальная оборона", 2,56 трлн. рублей (15,9%) – на национальную экономику. Национальную безопасность ждёт довольствие в размере 1,31 трлн. рублей (8,2% от всех расходов), образование со здравоохранением вместе должны быть профинансированы на 1,04 трлн. рублей (6,5%).

При этом основным источником, из которого должна осуществляться компенсация дефицита бюджета, объявлен именно что Резервный фонд. Предполагалось, что из 2,36 трлн. рублей дефицита из этой кубышки будет профинансировано 2,14 трлн. рублей – т.е. порядка 90% всего дефицита, оставшиеся 10% предполагалось добыть из других источников. Надо также отметить, что бюджет принимался исходя из среднегодовой цены нефти Urals в $50 за баррель при инфляции 6,4%, росте ВВП на 0,7% и среднегодовом курсе доллара в 63,3 рубля за $1.

Жизнь, однако, весьма оперативно расставила свои коррективы. Бюджет поступил на рассмотрение в конце октября – почти на месяц позже своего обычного срока, в начале декабря он был принят сначала Госдумой, а затем и Советом Федерации, после чего, по обычной процедуре, был подписан президентом. Увы и ах, ещё при рассмотрении его было понятно, что бюджет основан на совершенно нереалистичных оценках, в первую очередь, в вопросе стоимости барреля нефти. Неудивительно, что практически сразу же, даже ещё до подписания, пошли разговоры о необходимости пересмотра бюджета, зазвучало страшное слово "секвестр", появилась даже цифра – 10% у незащищённых статей надо будет сократить, формально же работа над пересмотром началась сразу после Нового Года.

Продолжается она, похоже, до сих пор, поскольку изначально предполагалось, что обновлённый бюджет будет представлен в апреле, но май уж наступил, а воз и ныне там. Надо, впрочем, отметить, что министр финансов Антон Силуанов ещё в середине апреля заявил, что поправки уже готовы к внесению, но когда это произойдёт, пока неизвестно, правительство этот вопрос решать будет отдельно. Тем не менее, факт остаётся фактом – страна живёт при нереалистичном бюджете, прошла уже треть года, а поправок, которые, как предполагается, привели бы в соответствие основной финансовый документ страны и данную в ощущениях реальность, до сих пор нет.

Соответственно, предметно обсуждать то, чего нет, довольно-таки бессмысленно. С другой стороны, весьма интересно оценить, как бюджетная ситуация может развиваться дальше – и в этом году, и в последующих.

Сразу можно сказать, что здесь просматривается целый спектр различных вариантов. Для начала надо отметить, что за истекшие 4 месяца этого года средняя цена барреля Urals составила порядка $33,5 (помним, что Urals торгуется с дисконтом к более привычному и широко распространённому сорту Brent), т.е. цена была меньше прогнозных $50 за баррель аккурат на треть. Из этого, впрочем, не следует что нефтегазовая часть доходов бюджета сократится на ту же треть, формула там несколько более сложная, кроме того, надо учитывать, что за этот период курс доллара также был выше прогнозированного в бюджете, и это, очевидно, компенсировало итоговые рублёвые потери.

Далее, здесь вновь возникает вопрос приватизации, которого я слегка коснулся в заметке двухнедельной давности. Ещё в прошлом году, когда только пошли первые разговоры о необходимости обновления бюджета под реальную ситуацию, было предложено резко форсировать получаемые от неё доходы – с примерно 30 млрд. рублей аж до триллиона. Сложно сказать, получится это или нет, но сама постановка вопроса даёт определённые ответы относительно объёма дополнительного дефицита бюджета – того, самого, вызванного несоответствием реальной и прогнозной стоимостей барреля.

Кроме того, стоит обратить внимание на "историю вопроса" – как именно использовалась кубышка Резервного фонда в последнее время. В прошлом году означенный фонд совокупно похудел на 2,62 трлн. рублей, при этом в первый раз его ресурсы были использованы в феврале прошлого года, затем последовал перерыв до июня, после чего – ежемесячно всю вторую половину года – фонд терял в весе, что кульминировалось тратой 710 млрд. рублей в декабре 2015 года. При этом фактический бюджет прошлого года был исполнен с дефицитом в 1,95 трлн. рублей, т.е. изъятия из фонда составили сумму большую, чем объём дефицита.

Наконец, в наступившем году единственное изъятие из Резервного фонда (случившееся только что) составило 390 млрд. рублей. Других трат из него не было, прогнозов же этих изъятий на будущее не существует. При этом на 1 мая 2016 года объем Резервного фонда составил 2,89 трлн. рублей ($44,96 млрд).

Из этого всего следует довольно-таки неутешительный вывод: при сохранении нынешних тенденций вполне вероятно, что к концу этого года Резервный фонд будет близок к исчерпанию. Я исхожу из того, что чаемый триллион получить от приватизации не получится: приватизация, по сути, провалилась в период 2011-2013 годов, и сейчас ситуация не лучше – продать активы можно, понятное дело, всегда, вопрос не в этом, но в том, чтобы выручить за них как можно больше. Далее, я предполагаю, что никаких среднегодовых $50 за баррель Urals мы в этом году не увидим, даже $40 за баррель, на мой взгляд, достаточно маловероятны. Это прямо ведёт к дополнительному снижению доходов бюджета (если это не компенсировать эквивалентным снижением курса рубля, чего бы, очевидно, не хотелось, в том числе и по политическим причинам), что будет повышать потребность в экстренном финансировании из Резервного фонда. Это всё, впрочем, вопросы, скажем так, локальные, куда более интересен вопрос глобальный: что будет с формированием бюджета на 2017 год и с источниками покрытия его дефицита?

Здесь ситуация такая же: вопросов больше, чем ответов. Во-первых, это будет предвыборный год – и всё будет подчинено именно этому, соответственно, те или иные урезания бюджета представляются маловероятными. Во-вторых, принимать этот бюджет будет новая Госдума, и её состав пока остаётся неопределённым, со всеми вытекающими. В-третьих, конечно же, у правительства есть ещё одна кубышка – Фонд национального благосостояния, объём которого на 1 мая составил 4,75 трлн. рублей ($73,86 млрд), что (пока) достаточно много. Есть ещё и иные факторы, вроде вопроса разработки нового бюджетного правила, но и этого уже достаточно для осознания простого соображения: бюджетное планирование и бюджетное функционирование в России резко усложнились, и выхода из этой ситуации в обозримом будущем не предвидится.

Опубликовано 08.05.16 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.