Азиатские истории, часть III. Республика Корея

Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте,
а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!

– Л.Кэрролл, "Алиса в Стране Чудес"

Надо сказать, что описывать ситуацию в восточноазиатском регионе, фокусируясь только на Японии и Китае, есть дело методологически неверное. Понятно, это крупнейшие игроки региона – но ими одними список значимых сил не ограничивается, без Республики Корея (РК), обычно именуемой Южной Кореей, он явно неполон. Более того, именно эти три страны имеют и весьма существенное значение в мировых раскладах; добавить в этот список из стран региона можно разве что Сингапур и Малайзию, да и то с некоторой натяжкой. Ещё одним фактором, вызывающим дополнительный интерес к Южной Корее (помимо наличия её антипода – КНДР), является сложившаяся по-своему уникальная экономическая система страны.

С исторической точки зрения Корее, можно сказать, не повезло. Маленький полуостров с относительно небольшим населением расположился, по сути, на полпути между Китаем и Японией. Неудивительно, что это, скажем так, существенно сказывалось на возможности проводить самостоятельную политику. Ситуация, впрочем, была относительно стабильной вплоть до конца XVI века, пока королевство Чосон (существовавшее на территории корейского полуострова ещё с 1392 года) ухитрялось сохранять эту независимость, лишь периодически страдая от набегов японских пиратов.

Ухудшение произошло после Иджинской войны (1592–1598), в ходе которой Корея оказалась, прямо по известной призказке, "лужайкой, на которой дерутся слоны". Тогда японский правитель Тоётоми Хидэёси, задавшись целью покорить Китай и Корею с помощью закупленных у португальцев ружей, совершил вторжение в Корею при поддержке даймё (феодалов) и их войск. Японцам это не удалось, несмотря на внезапность нападения и перевес в вооружении, местное население оказало противнику существенное сопротивление, кроме того, Япония не сумела захватить контроль над побережьем Кореи. Годом спустя к театру военных действий подошли сухопутные войска китайцев (династии Мин), после чего китайско-корейская коалиция разгромила японцев. Войска Мин отошли обратно, в 1607 году были установлены дипломатические отношения между Чосон и Японией, но экономика страны была развалена. Соответственно, когда четверть века  спустя началось маньчжурское продвижение (включавшее в себя набеги на Корею и свержение в Китае династии Мин с установлением династии Цин), Чосон не имела, по сути, иного выбора, кроме как признать себя данником Цин и проводить сугубо изоляционистскую политику, уподобившись мыши под метлой.

История продолжилась два с половиной века спустя. В 1876 году Япония, рассудив что "один раз сработало – сработает ещё раз", сделала с Чосон то же самое, что с ней самой сделали в 1853 году США. Тогда коммодор Мэттью Перри привёл свои корабли в бухту Эдо, пару раз бахнул из пушек, после чего предложил заключить дипломатические отношения и торговый договор; напомню, Япония была ранее закрыта для внешнего мира. Аргумент оказался вполне действенным – после некоторых колебаний Япония одобрила это предложение и началась стремительная модернизация страны. Ровно то же самое Япония проделала с Чосон, согласно заключённому договору ранее изолированная Корея открывала Японии свои порты и предоставляла большое количество иных привилегий. Вот только ударной модернизации Кореи после этого не последовало.

Роль лужайки для драки слонов от этого никуда, впрочем, не делась. Китайско-японская война 1894-1895 годов проходила территориально на территории королевства, более того, трения вокруг раздела сфер влияния в Корее были одной из причин русско-японской войны. Чосон тем временем сменила название, превратившись в 1897 году в Корейскую империю, которая закончилась в 1910 году, после японской аннексии. В таком статусе Корея просуществовала до поражения Японии в  1945 году, после чего ранее единая страна была разделена, когда США и СССР подписали соглашение о совместном управлении территорией, а линия раздела зон влияния прошла по 38-й парралели.

Изначально предполагалось, что со временем две территории должны объединиться – но разраставшаяся Холодная война сделала это невозможным. Обе мировых сверхдержавы накачивали своих протеже, что вылилось в Корейскую войну 1950-1953 годов, которая так и не завершилась мирным договором, лишь перемирием. Одни слоны ушли, другие пришли, но лужайка осталась прежней.

После завершения войны перед Республикой Корея встал вопрос – как жить дальше. О замирении с Севером, с маоистским Китаем и с социалистическим блоком в целом речи уже не шло. Соответственно, произошло ориентирование Южной Кореи на капиталистические страны. Ситуация ухудшалась тем, что на момент окончания войны экономика Юга была в худшем положении, чем экономика Севера – обе части некогда единой страны были разорены войной, но именно Север был более промышленно развит (за счёт японских инвестиций в колониальный период), нежели Юг. Кроме того, власть в РК, скажем так, не имела особой народной поддержки – послевоенные тяготы наложились на мощнейшую коррупцию, а правитель страны Ли Сын Ман отличался, скорее, властолюбием, чем умом государственного деятеля. Привело это к апрельской революции 1960 года, после выборов – на которые он пошёл как единственный кандидат, до того протащивший поправку в Конституцию, позволившую избираться неограниченное число раз (ранее было возможно занимать высший пост лишь трижды). Революция привела к изгнанию Ли Сын Мана и установлению Второй республики – но уже годом спустя в стране произошёл военный переворот и власть оказалась в руках генерал-майора Пак Чон Хи. Начался период рацвета Южной Кореи.

Сразу надо отметить, что в основе корейского экономического чуда лежали меры, которые стоит, конечно же, признать выверенными и грамотными – но они были таковыми лишь на тот период. Повторюсь, Корее надо было искать своё место в мире, место насколько можно спокойное (с учётом постоянного присутствия северного соседа). Привело это к тому, что РК сумела породить по-своему уникальную экономическую систему – но эта уникальность не такова, чтобы её можно было спокойно тиражировать, равно как из этой уникальности не следует её сверхэффективность. Скорее, это было сочетание позитивных факторов.

В основе корейского экономического чуда лежит хорошо знакомый принцип инвестиционного взаимодействия развитых и развивающихся стран. Условия для этого достаточно просты: в развивающейся стране должен быть порядок (как антитеза анархии) и низкая стоимость рабочей силы. Положительным фактором здесь является наличие, скажем так, "спокойного" населения, не склонного возмущаться установившимся порядком вещей, ещё лучше, если это население достаточно грамотно, а не только что слезло с пальм. Вообще замечательно, если своё слово говорят ещё и природа с географией – если страна обладает природными ресурсами, удобной логистикой, мягким климатом. Всё это было в Южной Корее – достаточно культурное государственное прошлое, фантастическая нищета (на момент окончания Корейской войны Юг был беднее Севера), при этом кое-какая индустриализация, проводившаяся силами японской метрополии в колониальный период, породила сам факт понимания и использования линейного промышленного (а не циклического сельскохозяйственного) времени и культуры промышленного труда как таковой. По сути, РК встала на путь Японии – но с опозданием на 15 лет.

Генерал Пак Чон Хи развил на высшем посту активную деятельность. Он старательно налаживал отношения с США, Германией и Японией – последнее привело к протестам населения, но японские технологии и японские капиталы были важнее. Самым же важным достижением было получение доступа к богатым рынкам сбыта, в первую очередь американским, южнокорейская продукция, которая была дешевле своих аналогов, производимых на местах, оказывалась более конкурентоспособной. Деньги потекли в страну. Кроме того, в обмен на поддержку США во Вьетнамской войне РК получила от США десятки миллиардов долларов в виде грантов, займов, субсидий, передачи технологий, предоставленные администрациями Джонсона и Никсона.

При этом осваивание зарубежных инвестиций и зарубежных рынков сочетались с аккуратным протекционизмом в экономике (ключевое слово "аккуратным" – делать это так, чтобы не вызывать недовольства партнёров, оставаясь для них крайне полезным – к примеру, порядка 300 тыс. корейских военнослужащих участвовали во Вьетнамской войне на стороне США) и закручиванием гаек во внутренней политике. Пак правил, по сути, как диктатор – несмотря на то, что в 1963 году он ушёл в отставку с военной службы и баллотировался в президенты как гражданское лицо. Внутри страны его режим отличался подавлением гражданских свобод. Кроме того, он, как и его предшественник Ли Сын Ман, протащил для себя возможность переизбираться более установленного законом числа сроков (в очередной версии Конституции их было два, для изменения потребовался референдум 1969 года) – первый раз он избрался в 1963 году, затем в 1967, обещал покинуть пост в 1971 – но не сделал этого. В третий раз он переизбрался в 1971 году, изменил Конституцию страны, даровал себе шестилетний срок правления и возможность избираться неограниченное число раз, переизбрался в 1972 и 1978 годах, опять же будучи единственным(!) кандидатом. Закончилось это, в общем, предсказуемо – народными волнениями, призывами свергнуть диктатуру, обострениями в правительстве и убийством – его застрелил директор ЦРУ РК, позже приговорённый за это к смертной казни и повешенный.

Впрочем, политические жёсткости не мешали экономическому развитию. Главной особенностью экономики РК стали т.н. чеболи ("богатый клан") – полугосударственные мегакорпорации, аналогичные японским дзайбацу, обладающие теми же достоинствами и страдающие теми же пороками.

Формироваться такие структуры стали ещё в середине 50-х годов, после окончания Корейской войны, и расцвели они к началу 70-х. Чеболи характеризуются, во-первых, тем, что управляют ими основной акционер и его семья – и вообще, родственные связи играют важнейшую роль в управлении. Во-вторых, чеболи неспециализированы – каждый такой монстрик являет собой конгломерат совершенно различных предприятий в разных отраслях экономики. В-третьих, чеболи во времена их расцвета пользовались прямой поддержкой государства – налоговыми льготами, госзаказом, субсидиями и так далее.

Система корейских чеболей посыпалась в ходе азиатского кризиса 1997 – 1998 годов, когда в итоге получилось всё прямо по присказке о том, что наши недостатки – продолжение наших достоинств. Положительные итоги развитых родственных связей – отсутствие проблем с мотивацией топов корпораций, отсутствие транзакционных издержек, обусловленное семейным доверием, обернулось определённого рода бесхозностью активов, снижением качества управления и банальным воровством. Государственная поддержка дала на выходе то, что чеболи изрядно обленились, потеряли нюх и остроту, а их продукция потеряла конкурентоспособность. Наличие в едином конгломерате фирм из разных отраслей, ранее позволявшее формировать производственные цепочки в рамках единой структуры и не допускать утекания прибавочной стоимости наружу обернулась сложностями управления такой непростой системой. По сути своей, чеболи могли спокойно жить только тогда, когда в мире присутствовал мощный неудовлетворённый спрос на продукцию, а свойственная гигантам возможность концентрации капитала в ключевых точках его удовлетворяла целиком и полностью, позволяя обходить конкурентов.

Однако когда эта возможность иссякла (помним про Китай, который тоже встал на путь инвестиционного взаимодействия – но это уже следующая история), просели и чеболи. До кризиса число их в Южной Корее составляло порядка полусотни, каждый крупный чеболь был, по сути, государством в государстве, во всех крупных чеболях были представлены строительство, автомобилестроение, машиностроение, химическая промышленность, электроника и финансовые услуги. Но в конце 1997 года переросшие самих себя чеболи посыпались практически одновременно: 12 из 30 крупнейших конгломератов стали банкротами. Остальным же пришлось как-то приспосабливаться к новым условиям – избавляться от неэффективных частей, модернизировать управленческие механизмы, более ответственно относиться к использованию заёмного капитала – и вновь учиться конкурировать со всем миром.

В целом надо сказать, что никакого "рецепта" корейская экономика миру не дала, она выросла на внешнем спросе, который всего лишь был окучен с учётом местной специфики. Собственно, ровно такая же ситуация была и в Японии, с той лишь разницей, что там провал начался раньше, в 1990 году – и был всё же пожёстче. Обусловлено это, скорее, субъективными факторами – чеболи всё же менее "дохлые" структуры, чем японские зомби-фирмы, кроме того, Южная Корея сумела отхватить хороший пирог, являясь одним из мировых лидеров на рынке судостроения. Тем не менее, экономика страны закономерно замедлялась, и ревущий рост 60-х – 70-х годов остался в славном прошлом.

Такая ситуация сохраняется и сейчас. Южная Корея живёт как экспортоориентированное государство, конкурирует на этом поприще с Китаем и Японией, поддерживает союзнические отношения с США и с определённой грустью смотрит на беспокоящий её Север, проблему отношений с которым рано или поздно придётся решать. Любопытно, что на нынешнего правителя Южной Кореи – госпожу Пак Кын Хе – большая часть страны смотрит с надеждой, ведь она старшая дочь того самого генерала Пак Чон Хи, почитаемого ныне в РК как великого государственного деятеля...

Опубликовано 27.03.16 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.