Тихая девальвация

Row, row, row your boat
Gently down the stream
Merrily, merrily, merrily, merrily
Life is but a dream

– Английская колыбельная

Минувшая неделя, похоже, является зримым свидетельством уже сложившейся полумистической традиции – ждать от августа плохих вестей. Традиция оправдалась: рухнул курс рубля, в результате чего курс доллара превзошёл пики декабря 2014 года – последний фиксинг ЦБ был на уровне 68,12 рубля, а тот пик был 18 декабря на уровне 67,79 рубля за доллар. Более того, уже недалеко и до абсолютного минимума рублёвого курса – 3 февраля с.г. доллар стоил 69,7 рубля, и совершенно не исключено, что по итогам развития ситуации в ближайшие дни этот пик будет преодолён (уже преодолён -- А.В., 24.08.2015). Вместе с тем, нельзя не отметить отсутствия сколько-нибудь существенной реакции со стороны российского социума. Нет ни следа тех панических настроений, которые превалировали в декабре, несмотря на то, что рубль потерял с мая с.г. чуть ли не 30% своей стоимости – и это, на самом деле, достаточно странно.

Надо сказать, что сама по себе девальвация является – в нынешних условиях – событием достаточно закономерным. К примеру, можно обратить внимание на то, что продолжающееся уже несколько недель снижение китайского фондового рынка спровоцировало очень серьёзные опасения относительно стабильности экономики КНР – что, в свою очередь, стимулирует бегство капитала из всего спектра потенциально опасных экономик, не только из китайской. Кроме того, это привело ещё и к существенному снижению цен на многие виды сырья, что вполне логично на фоне опасений, что оно не найдёт себе спроса. Более того, масла в огонь добавляют ожидания американского повышения ставки; это будущее повышение продекларировано совершенно однозначно, но пока ни у кого нет твёрдой уверенности когда именно оно произойдёт – по итогам сентябрьского заседания правления ФРС или же позже. Так или иначе, рост ставок приведёт к снижению долларового предложения, соответственно, становится выгодным купить его (доллар) заранее – что сейчас и происходит на мировом валютном рынке. Впрочем, об этом речь пойдёт в следующий раз, сейчас же в фокусе внимания дела российские.

Итак, тихая девальвация. Понятно, в существенной степени спокойствие социума обуславливается августовским сезоном отпусков – но этот фактор, очевидно, конечен, он сойдёт на нет уже через три-четыре недели. Фундаментальные причины низкого рублёвого курса никуда за этот период не денутся: вряд ли можно ожидать резкого увеличения поступления долларов в Россию, перспективы сколько-нибудь значимого повышения цен на углеводороды не просматривается. Соответственно, возникает вопрос: что власти будут делать с возникшей ситуацией, и адресован этот вопрос в первую очередь к Центробанку.

Вопрос этот крайне интересен ещё и потому, что сейчас, судя по всему, у ЦБ РФ начинает просматриваться некоторая неопределённость в целеполагании. Забыта риторика "инфляционного таргетирования", уже давно завершена скупка валюты (которая проводилась пока рубль был относительно крепок), ЦБ, можно сказать, самоустранился от действий на рынке. Можно, однако, предположить, что такая ситуация ненадолго и что уже достаточно скоро на ЦБ начнётся давление, дабы он как-то повлиял на ситуацию. Повлиять ЦБ, конечно же, может, вопрос в другом: а какие вообще возможны варианты поведения для ЦБ, в какую сторону возможно двигаться – и в какую сторону двигаться имеет смысл.

Надо, к сожалению, отметить, что задавать вопросы в риторике "имеет смысл" реального смысла, на самом деле, не имеет. Независимость российского ЦБ достаточно условна (не будем сейчас касаться вопроса пользы или вреда от этого), более того, уже без малого год ЦБ действует не в рамках политики, но в рамках ситуативного реагирования, обусловленного окриками из Кремля. Иначе говоря, речь здесь может, как максимум, идти лишь о наборе инструментов – которые ЦБ может в той или иной ситуации применить либо же не применить.

Во-первых, это, конечно же, корректировка рыночного курса рубля посредством использования международных резервов России. По состоянию на 14 августа они составляют почти $363 млрд., но примерно $45 млрд. из этой суммы – монетарное золото, которое малоликвидно и де-факто лежит мёртвым грузом в силу отсутствия возможности оперативно превратить его в могущий действовать на рынке инструмент. Ещё немногим более $10 млрд. – резервная позиция в МВФ и МВФофский же счёт в СДР, сущности полезные – но точно так же малоликвидные. Ещё существенная часть средств находятся под управлением не ЦБ, а правительства, это деньги, выделенные в Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. Размер их достаточно велик: на 3 августа с.г., по данным министерства финансов, в Резервном фонде находилось без малого $73 млрд., а в Фонде национального благосостояния — $74,56 млрд. Иначе говоря, у ЦБ РФ есть, в теории, примерно $155-160 млрд., которые можно использовать для корректировки курса рубля, в реальности эта сумма несколько меньше, поскольку в неё входят короткие (до года) депозиты в иностранных центральных банках и в Банке международных расчетов, а также кредиты, предоставленные в рамках сделок обратного РЕПО. Это, вообще говоря, очень немного – о чём прямо заявил помощник президента, экс-министр экономики Андрей Белоусов, по его оценке, этих запасов хватит на покрытие примерно девяти месяцев товарного импорта или полугода импорта товаров и услуг.

Гораздо более продуктивным, нежели простое вываливание денег на рынок, выглядит другой вариант использования их, уже опробованный зимой-весной этого года. Речь о предоставлении ЦБ валютных кредитов коммерческим банкам на длительный срок (год). Эти аукционы были отменены 1 июня с.г., в действующем арсенале ЦБ остались лишь валютные кредиты на неделю и на месяц. Фактически, инструмент вернулся на полку – откуда его при необходимости вполне можно достать.

В-третьих, всегда можно вернуться к практике принудительной продажи части валютной выручки экспортёрами. Эта мера поможет насытить российский рынок валютой, избавиться от накапливания долларов наиболее эффективными экспортёрами. Данную меру рыночной, конечно же, назвать нельзя, но в текущих условиях пользы от нее может быть куда больше, чем вреда.

В-четвёртых, ЦБ может манипулировать ключевой ставкой, удешевляя либо же удорожая предложение рубля. Данный инструмент, однако имеет массу "побочных эффектов" на реальный сектор экономики: повышение ставки резко усложняет обслуживание кредитов, что крайне отрицательно сказывается на бизнесе; вообще говоря, резкие движения ставки буквально рвут экономическую ткань и этим инструментом надо пользоваться очень осторожно. Кроме того, изменение ставки, с одной стороны, весьма ограничено по масштабу, а с другой неэластично по результату; повышение ставок может привести к резкому увеличению прибыльности операций carry trade и, соответственно, притоку горячего капитала, внешнего и внутреннего – что ещё больше разбалансирует всю систему.

В-пятых, никто не отменял возможности осуществлять "словесные интервенции", вербально успокаивая рынок. Увы и ах – эффективность воздействия этого метода не является сколько-нибудь стабильной.

По большому счёту, это весь инструментарий ЦБ; негусто, прямо скажем. Это, однако, полбеды, основной проблемой является отсутствие конкретного целеполагания: какой курс желателен, как его достигать, почему именно такой курс – а не какой либо иной, что делать со ставкой и так далее. Впрочем, я уже писал, что ЦБ любой развивающейся страны обречён на запаздывание реакции, и это совершенно объективная ситуация.

А рубль – что рубль? Курс его меняется сообразно рыночным волнам, при этом сам рынок тонкий и очень подверженный экзогенным факторам. Альтернатива этому – либо просаживание резервов, которые и так на минимальных уровнях, либо полный валютный контроль, что попросту убьёт импортозависимую экономику страны. Радует, впрочем, одно: падение рубля произошло, насколько можно судить, спокойно и стабильно, без участия горячего спекулятивного капитала.

Опубликовано 23.08.15 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.