Нефтяные качели

Опять эта проклятая неизвестность!

– Фольклорное

В текущий момент мировая нефтяная отрасль сталкивается с противоречивыми тенденциями.

С одной стороны, участники соглашения ОПЕК+ планомерно возвращают к рынку часть добровольно изъятого ранее объёма. Так, ряд ведущих стран (Саудовская Аравия, Россия, Ирак и др.) с октября увеличат добычу на дополнительные 137 тысяч баррелей в сутки, и в целом, по предварительным планам, в обозримом будущем постепенно снимается ещё порядка 1,5 - 2 млн баррелей в день (мбд) добровольных сокращений. Формально это объясняется благоприятной конъюнктурой: генеральный секретарь ОПЕК Хайсам аль-Гайс прогнозирует рост мирового спроса примерно на 1,3 мбд в 2025 году, что и послужило основанием для наращивания добычи. Но это не единственная оценка: в результате такого восстановления добычи, по данным Международного энергетического агентства (МЭА), в следующем году на рынке возможно формирование существенного переизбытка предложения, профицит может составить порядка 1,9–3,3 мбд. И да, уже сейчас котировки реагируют на сигнал о росте добычи: если в июне эталонная марка Brentторговалась порядка $77 за баррель, то к началу октября эта стоимость опустилась примерно до $65 (а американский сорт WTIуже ниже $61!) – и не стоит, кстати, забывать о долларовой инфляции, которая «подъедает» стоимость этого самого барреля.

Далее, важным фактором остаётся ситуация с российским экспортом и «теневым флотом». После введения западных санкций Москва активно использует суда под фальшивыми флагами и с новыми регистрациями («теневой флот», продолжение концепции «их там нет»), чтобы экспортировать нефть в обход ограничений. Схема эта существует не первый год, на ней довольно много наварились и продолжают навариваться те же греки – но сейчас на нее обратили внимание лидеры стран Запада.

Так, президент Франции Эмманюэль Макрон на саммите ЕС призвал союзников задерживать нефтетанкеры «теневого флота», а в первые дни октября французские спецслужбы захватили у берегов страны танкер Boracay(флаг Бенина) с грузом российской нефти (и китайским капитаном) – дескать, оно как-то связано с наблюдавшимися в датском небе неизвестными дронами. Президент РФ Владимир Путин закономерно назвал это назвав это «новой формой пиратства», французы в итоге через пару дней вынуждены были отпустить корабль, ничего криминального на нем не найдя. Но, так или иначе, схема существует, списки таких судов существуют – и на нее вполне можно организовать давление. Собственно говоря, еще летом был отмечен рост стоимости фрахта, из расчета на баррель – система очевидным способом реагирует на риски.

Вместе с этим, надо отметить, что сейчас нет акторов, реально заинтересованных в столь же реальном блокировании российского экспорта, поскольку это моментально разбалансирует рынок нефти, подняв цены – и это совсем не по душе европейскому потребителю. Да и американцы тоже не будут в восторге, понятно, кроме тех, кто работает в нефтедобыче. Тем не менее, несмотря на то что нефть продолжает поступать на рынок, её логистика подорожала – чего, в целом, и хотели достичь ограничительные меры G7

Далее, следует упомянуть потенциальный риск, связанный с Венесуэлой. В последнее время Вашингтон усилил военное присутствие в регионе. В августе 2025 года к берегам Каракаса были направлены американские эсминцы (официально — для борьбы с наркокартелями, которые нынче и рулят местной территорией, особо отмечен тут «картель солнц» -- Cartel del Soles. В самих же США всё чаще заявляют о сценариях военного вмешательства для свержения президента Николаса Мадуро, но последствия такого вмешательства непредсказуемы.

С одной стороны, Венесуэла обладает крупнейшими в мире запасами нефти -- по оценкам МЭА, около 303 млрд баррелей, почти 17% мировых запасов, хотя заметная их часть относится к тяжелой и сверхтяжелой нефти, легкие фракции выкачали еще годы и десятилетия назад. Добыча там сейчас невелика, около 1,1 мбд, что чуть более трети от досоциалистических уровней, подавляющая часть продукции идет в Азию. Полноценное восстановление работы венесуэльской нефтяной отрасли могло бы поставить на рынок дополнительные миллионы баррелей, от 2 до 5 мбд, по разным оценкам на разных временных горизонтах.

С другой стороны, военные действия скорее вызовут разрушение добывающей инфраструктуры и краткосрочный дефицит предложения. Впрочем, здесь все будет зависеть от длительности потенциальной «специальной венесуэльской операции». Если она, буде случится, пройдет быстро, то цены скорее снизятся на ожиданиях прихода американских нефтяников и возобновления добычи, с последующим ее ростом. В ином же случае и итог может быть обратным, из-за возможного спада добычи и общей неопределенности.

Но здесь важна сама вероятность подобной операции. Стоит помнить, что США относятся к Латинской Америке как к своему заднему двору, где не должно быть угроз и рисков. Антиамериканизм при этом допустим, примером чему может служить та же Куба, но угрозы и риски должны быть купированы, рано или поздно. Если же наложить эту долговременную политику на подход Дональда Трампа в формате cowboystyle, или же, иными словами, нарциссическое желание быстрых и громких побед, то такой американский ход начинает выглядеть вполне вероятным. Особенно если учесть, что фокус операции может быть сугубо на контроле нефтяных месторождений, а не всей территории в целом. Да и сами местные картели, вероятно, присягнут на верность и не станут играть в партизан и народных мстителей. В конце концов, самые активные жители уже выехали из Венесуэлы, страна потеряла около четверти своих граждан за период правления Чавеса / Мадуро.

Дополнить картину можно и американской ситуацией. Дело в том, что у американцев остались неосвоенные месторождения, которые они намеренно не трогают, например, на шельфе Аляски или в Национальном нефтяном резерве, замораживая их до нужных времен. США, по собственным оценкам, занимают 11-е место по доказанным запасам нефти в мире (около 4,2 млрд тонн), большинство которых хранятся про запас, «на будущее». В то же время Вашингтон активно влияет на ситуацию на глобальном рынке. Такой подход усиливает противоречие: с одной стороны, США стремятся к гарантированным поставкам, с другой -- придерживают собственные ресурсы и, соответственно, сваливают часть рыночных рисков на другие страны и компании.

И в итоге – неопределенность, причем неустойчивая.

Ценовая динамика в ближайшие месяцы будет определяться балансом между нарастающим предложением от ОПЕК+ и рисками перебоев из-за геополитики. Фундаментальные показатели (спрос и запасы) сейчас противоречивы в оценках: МЭА фиксирует избыток предложения, тогда как ОПЕК+ видит пока баланс рынка. При этом политика Запада в отношении российской нефти и возможный конфликт вокруг Венесуэлы вносят повышенную неопределённость. Сейчас Brentторгуется в районе $65, но в условиях сценариев «переизбытка предложения» и «военных рисков» цены могут ощутимо отклониться как вверх, так и вниз. Если глобальный спрос оправдает оптимистичные оценки (рост на 1–1,3 мбд в 2025 году), то давление ОПЕК+ будет сбалансировано. Однако при малейшем замедлении экономики и быстром снятии нефтяных ограничений избыток предложения станет более вероятен, что будет тянуть котировки вниз. Усиление санкций против России или эскалация конфликта в Венесуэле, напротив, способно создать локальные дефициты и поддержать цены. Таким образом, рынок остаётся наёмником множества факторов, и окончательный тренд пока не ясен – всё будет зависеть от конъюнктуры спроса, исполнения договорённостей и геополитической обстановки.

Опубликовано 05.10.25 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.