О труде и его сложностях

От трудов праведных не наживешь палат каменных.

– Фольклорное

Где-то идут различные переговоры, где-то принимают решение не принимать никаких решений и оставить ключевую ставку на уровне 21%, а где-то недалеко от Йемена добрые люди вылавливают из моря овец, оказавшихся в воде по причине крушения перевозившего их корабля. Кто-то вспоминает Чернобыль, кто-то наслаждается выходными, а кто-то готовится к ежегодному рейду на высеивание картошки, которая, вот незадача, подорожала за год более чем вдвое. И это, надо сказать, несет в себе определенный символизм – заниматься честным трудом на своем приусадебном участке в дни, которые являются смежными к тому, что обозначен лозунгом «Мир! Труд! Май!» и поименован нынче как «День весны и труда».

С трудом, вообще говоря, картинка неоднозначная. Именно он является основой сформированной нынче мировой экономической системы, труд в его «текущей» форме, и в форме «овеществленной» – как капитал. Иначе говоря, без труда никак для общего выживания людей как вида. При этом труд бывает разным – он вполне может быть в охоту, приносящим удовольствие, в полном соответствии с концепцией «выбери себе работу по душе – и тебе не придется работать ни дня». С другой стороны, труд довольно часто бывает неприятным, более того, он бывает и принудительным, под угрозой боли или даже смерти. Собственно, понятие «рабство» насчитывает примерно столько же веков, сколько вся человеческая цивилизация.

Отдельно стоит отметить понятие «абстрактный труд», которое ввел Карл Маркс. Суть его – в своего рода привязывании конкретных действий конкретного человека, сколь угодно странны они бы ни были, к финальному продукту. Труд конкретен, когда некий человек при помощи рубанка делает доску, которая позже будет продана и использована для строительства дома. Труд абстрактен, если тот же человек размещает в захвате железную болванку, после чего жмет на кнопки и дергает рычаги – и управляемый этими действиями станок с ЧПУ производит некую деталь для, например, автомобиля. Но, так или иначе, труд в приземленном, экономическом смысле всегда обуславливался потребностями человека, предъявляемым им спросом на разное – от базовых вещей вроде еды, одежды и крыши над головой и до всяких статусных предметов, обладание которыми дает ему почет со стороны окружающих.

Вообще говоря, история человечества – это история специализации деятельности, или разделения труда – того самого, по Адаму Смиту, через вычленение из обычной хозяйственной деятельности общества отдельных её элементов и дальнейшее их развитие в качестве отдельных основных видов деятельности для определенных занятых ими людей. Процесс разделения труда позволял улучшать эффективность ведения хозяйства, увеличивал количество товаров и доступных ресурсов, что вело к увеличению количества населения, что в свою очередь давало толчок к дальнейшему развитию разделение труда

Далее, появление фирм, как формы организации массового производства в условиях конкуренции, резко ускорило этот процесс.  Приоритетом фирмы, как организации, ориентированной на прибыль владельца, являются конкретные показатели ее эффективности, в первую очередь прибыль.  С развитием экономики и насыщением рынков в развитых капиталистических странах сформировался рынок покупателя.  Послевоенная глобализация конкуренции, обусловленная развитием транспорта и логистики, ускорила экономические процессы. В этих условиях фирмы вынуждены постоянно совершенствоваться, включая производство, и искать способы замены дорогих и дефицитных ресурсов более дешевыми и доступными аналогами для сохранения конкурентоспособности.

Очень важно подчеркнуть, что вопреки бытующему в обществе мнению о том, что технический прогресс исключает человека из экономики, дела обстоят совершенно противоположным образом. Да, в данных конкретном производстве и отрасли количество занятых сокращается, но внедряемые технологические новшества требуют создания производств и рабочих мест в других отраслях и производствах, смежных с данными. В результате технический прогресс требует постоянного роста числа людей, вовлеченных в мировое экономическое взаимодействие для обеспечения все новых и новых производств и отраслей рабочей силой.

В результате этой непрерывной гонки развития в течение последних двухсот лет возникали новые производства, новые отрасли экономики и менялись технологические уклады. Важнейшим условием такого способа развития мирового хозяйства является увеличивающийся спрос на производимую продукцию, то есть постоянный рост рынков сбыта. Генератором роста рынков сбыта являлось, поначалу, вовлечение в более развитую систему разделения труда собственных самостоятельных производителей, ресурсов и населения развитых стран, в которых раньше укоренилась капиталистическая экономика, а затем вовлечение в международную торговлю рынков сбыта расположенных в менее развитых частях мира в обмен на их ресурсы, количество которых в развитых странах стремительно истощалось.

В результате постоянный рост спроса на производимую продукцию позволял фирмам получать в распоряжение, а с развитием финансового рынка и привлекать, значительное количество капитала, что в свою очередь позволяло постоянно совершенствовать технологии производства и максимально исключать из них человеческий фактор. Итогом этого стало категорическое укрупнение многих фирм, в которых собственно человеческий труд теряется на фоне массивных управленческих структур.

В сумме же это порождает определенные пределы роста.

Во-первых, исчерпание потенциала роста мировой экономики обусловлено тем, что все страны и регионы, способные обеспечить увеличение спроса и участие в мировой торговле, уже вовлечены в международное разделение труда, используя свои людские и природные ресурсы. Неохваченного капитализмом мирового спроса на планете уже не осталось.

Во-вторых, дальнейшее развитие разделения труда сдерживается демографическими факторами: недостаток рабочей силы в развитых регионах препятствует созданию новых производств и отраслей.  Разумеется, ее (пока еще) можно импортировать – но тут в полный рост встает вопрос квалификации рабочей силы, и стоимости придания ей этой самой квалификации, равно как и производственной культуры в целом. Проще говоря, значимый спрос на товары предъявляет только хорошо оплачиваемый квалифицированный человек, но дать ему эту квалификацию стоит весьма дорого, да и заняты этим иные структуры, не капиталистические фирмы.

В-третьих, надо помнить про взаимное отчуждение собственников, менеджмента и персонала в крупных фирмах.  Концентрация капитала привела к размытию структуры собственности и отсутствию эффективного предпринимательского управления.  Гигантские размеры и объемы операций привели к потере управляемости, а отчужденная от интересов собственников менеджерская бюрократия действует в собственных интересах, подрывая эффективность работы всей фирмы.  В результате, предпринимательский подход и эффективное управление в крупных компаниях практически отсутствуют. Предпринимательство именно как деятельность по поиску слабых мест в сложившейся системе разделения труда заменяется лоббизмом – как бы выжать из государств побольше субсидий, ввести запретительные тарифы на импорт и, конечно же, снизить ключевую ставку.

Но самым важным, хотя и не отрефлексированным наукой, является то, что ощущение этих пределов роста начинает настигать и простых людей, того самого человека труда, который продает свое время и свою квалификацию той или иной фирме. Происходит это в простом шкурном подходе – «если я уперся в некие непонятные мне самому пределы, то зачем мне дергаться и напрягать силы?» И весьма характерной эта история стала в главной стране-потогонке нынешнего времени – в Китае.

Речь идет о социальном явлении «таньпин» (Tǎng Píng, буквально: «лежать плашмя»). Означает оно категорическое нежелание молодежи в принципе строить какую-либо карьеру, как-то превозмогать и достигать, стиснув зубы и обдирая шкуру, а вместо этого сидеть ровно, не напрягаться и довольствоваться малым, что добыть достаточно несложно. Явление это относительно новое, начавшееся в ковидное время и обретшее определенную популярность после него, на фоне роста молодежной безработицы в 2022-2023 годах; сейчас она несколько припала и находится на среднем за десятилетие уровне в 16,5%. Китайское государство данную практику, разумеется, порицает, хотя до жестких репрессий дело не дошло, обходятся цензурой. Примыкает к этому другое явление, описываемое словом «нейцзюань» (neijuan, оно же «инволюция»), и обозначающее уменьшающиеся результаты от труда, общее ощущение того, что надо совершать трудовые подвиги каждый день, только чтобы просто остаться на своем социальном месте.

И вот что с этим делать (и кому) – вопрос открытый. Первые махнули рукой и живут, не напрягаясь (чем обижают государство, привыкшее эксплуатировать людишек), вторые испытывают недовольство системными низкими результатами своих усилий – и, по идее, могут либо сломаться и уйти в депрессию (китайцам, кстати, вполне свойственно банальное пьянство), либо примкнуть к первым. И это, очевидно, две стороны одного явления – общего падения маржинальности деятельности, достижения пределов роста, которое вот таким вот образом добралось до «человека труда».

Опять же, теоретически (сугубо теоретически) ничего нового в этом нет. В XVI-XVII веках Соединенные Провинции (нынешние Нидерланды) показывали рост подушевого ВВП на уровне 0,1-0,5%, и это было невероятным экономическим бумом. Тяжелый крестьянский труд и ничего кроме него всю сознательную жизнь – тоже были совсем недавно, по историческим меркам. Но – за недавние поколения, в первую очередь послевоенные, мир привык, что дети в принципе живут лучше, богаче, интереснее поколения родителей, что их труд разнообразнее, технологичнее и комфортнее.

И это, похоже, перестает быть так -- ответа на этот вызов пока, судя по всему, ни у кого нет, равно как и самой постановки задачи.

Такой вот не очень веселый Первомай.

Опубликовано 27.04.25 на портале Бизнес-Онлайн, Казань.