Новая теория Материалы О нас Услуги Партнеры Контакты Манифест
   
 
Материалы
 
ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ ПРОЧИЕ ТЕМЫ
Корея, Ближний Восток, Индия, ex-СССР, Африка, виды управленческой деятельности, бюрократия, фирма, административная реформа, налоги, фондовые рынки, Южная Америка, исламские финансы, социализм, Япония, облигации, бюджет, СССР, ЦБ РФ, финансовая система, политика, нефть, ЕЦБ, кредитование, экономическая теория, инновации, инвестиции, инфляция, долги, недвижимость, ФРС, бизнес в России, реальный сектор, деньги
 

Экономическая модель России и ее влияние на систему расселения

05.02.2018

У меня будет из двух частей состоять доклад, по возможности короткий. Первая часть скорее общепросветительская, она имеет отношение ко второй, она создает базу, а вторая будет касаться непосредственно взаимосвязи экономической модели и расселения. С начала буду рассказывать экономическую модель в динамике как она формировалась. Была советская экономическая модель. Что в ней было? Она производила экспортные товары, торгуемые или конкурентные товары. Неторгуемые – это скоропортящиеся, привязанные к месту. Торгуемые – это те, которые можно заменить импортом или поставлять на мировой рынок. И отдельное выделим неторгуемые товары (это несущественная часть современной экономики). И услуги. Несмотря на то, что был импорт и экспортные товары, советскую экономику можно представить как замкнутую. Был экспортно–импортный контур, он проходил через государство. Его влияние заключалось в следующем. У нас в последние советские годы на 8% национальный доход используемый на потребление был больше, чем произведенный национальный доход. Поясню, нефть оценивалась в рублях, мы ее продавали за доллары, покупали за доллары какие-нибудь бананы, продавали за 2 рубля, то есть существенно выше мировой цены, измеренной в нефти. Вот эта разница на бананах, на сапогах французских и составляла разницу в 8% между тем, что мы продавали и тем, что потребляли.

Экономика была замкнутой, вот это все производилось, формировало доходы, которые потреблялись внутри самой экономики. Экспортный сектор был отдельно, он существенной не играл роли. Чем характеризовалась советская экономика с денежной точки зрения. Был избыток денег, цены государством регулировались поэтому был большой дисбаланс. Я сейчас часто встречаю, вот зарплата средняя была такая-то, давайте пересчитаем по ППС с учетом цен… Надо понимать, что полностью люди не могли реализовать свою зарплату. Зарплату получали, желаемого товарного наполнения не было. Кто-то тратил на то, что не нужно, а то что удавалось доставать, а кто-то складывал в сберкассу. Когда наступила рыночная экономика, выяснилось, что реально мы живем хуже, чем об этом можно было судить по зарплате. Ну и плюс вклады сгорели. Все ругают Гайдара за то, что он освободил цены. Это сейчас можно задним числом… Я не знаю ни одного экономиста, который тогда, в 1991 году, не считал, что нужно освобождать цены. Проблема заключалась в другом. В чем большая вина Гайдара? В том, что резко снизили таможенную защиту внутреннего рынка. Открыли экономику. Я помню, тогда в РСПП работал, были споры на эту тему.

Что у нас произошло с экономикой? Выяснилось, что торгуемые товары у нас неконкурентные. Часть товаров, которые у нас шли на внутренний рынок, переключилось на экспорт. Нефти СССР потреблял много сам внутри себя. Часть нефти высвободилась и пошла на экспорт. То же самое пошло с металлами, цветными металлами, некоторыми продуктами химии. Экспортные товары у нас расширились. А вот то, что не попало в экспортные и торгуемые товары, оно быстро сжалось. Экспорт позволял оплатить импорт, а эта часть ушла вместе с, обращаю ваше внимание, доходами, которые там генерировались. А это значительная часть советской экономики. Я сейчас говорю о потребительских товарах, но речь идет о всех цепочках, которые исчезли вместе с доходами, которые генерировали.

Был еще один момент, еще одно искажение советской экономики, услуги, которые существовали всегда по остаточному принципу. Например, торговля. В торговле было занято мало народу, но не потому что она была эффективна, а потому что дефицит сам себя продает. Продавец просто передавал товары покупателю в режиме «вас много, а я одна». В развитом мире в торговле было занято существенно больше населения. Вот говорят, «инженеры пошли в торговлю». Этот перекос был изменен.

Не буду сейчас гадать, что бы как могло пойти, но в 1990-е годы мировые цены на наши экспортные товары были низкие. В первую очередь на наш главный товар, на нефть. Может этот период прошел бы легче… Структура экономики изменилась, но у нас остались экспортные товары.

К расселению… У нас есть поселения, связанные с экспортными товарами. И поскольку экспорт расширился, у нас есть некоторое число поселений, выигравших от этих пертурбаций. Приведу пример, в 1996 году я был в Архангельской области, писал им программу их экономического развития. И там поразительно: нищий Архангельск, в Северодвинске дети падают в обморок в школах от недоедания, эти тетрадки в магазинах, не в селе, а в городах, где люди в долг брали продукты, чтобы выжить. И есть город Коряжма, который себе отгрохивал новый современный медицинский центр, потому что там целлюлозно-бумажный комбинат, крупнейший в Европе, который гнал эту целлюлозу исключительно на экспорт, переключившись на экспортные товары.

Наступили нулевые годы, все стало хорошо, экспортные товары стали дорожать. Мы стали расти, к концу нулевых годов даже пошли разговоры, что мы перестали зависеть от цен на нефть, у нас экономика сама по себе развивается. Ничего подобного, дорогие товарищи. Спасибо ФРС и Китаю, не В.В. Путину, а товарищу Гринспену и китайскому руководству того периода. Гринспен обеспечивал дешевый доллар, а китайское руководство обеспечивало бурный рост и спрос на экспортные товары, сырье.

Что у нас произошло, какой эффект сработал? Сработали два эффекта. Сначала материальный эффект, который называется «эффект домашнего рынка». Его действие я могу объяснить на примере, которые многие могут вспомнить. В самом начале 1990-х у нас в продаже появились западные пакетированные соки. По началу, поскольку мы были жутко бедные, эти соки завозились из заграницы. И это продолжалось некоторое время. Потом, уже в тот период, произошел потребительский сдвиг, некоторая часть народа стала богатеть, объемы потребления соков выросли. Экспортер задумался: «а что я вожу? Я вожу воду, трачу деньги на то чтобы возить воду» Дальше какое решение? Упаковку можно делать здесь. Есть в конце концов коряжминский ЦБК и не надо всю целлюлозу возить на экспорт, а можно часть тут оставлять и делать упаковку. Воду можно брать здесь, завозя только концентрат. Концентрат, конечно, самое главное, но в отчетности мы пишем, что у нас производство соков появилось и начало расти. Вопрос транспортировки здесь самое важное. Что такое стиральная машина? Это же воздух в некой оболочке. Привезти стиральную машину – это привезти воздух. Воздух Европы, спасибо, конечно… но русские и свой воздух любят, у них есть черная металлургия, есть завод с компетенциями в Вятке, поэтому мы большинство деталей будем завозить, барабаны они сделают, воздухом они свои сами заполнят. У нас в отчетности это идет как производство стиральных машин, но делаются они вот так. Мой любимый пример, касается велосипедов и мотоциклов. У нас в 2000 году и по велосипедам, и по мотоциклам примерно 70% было внутреннего производства и 30% импорта. На сегодняшний день мы производим у себя почти 100 % велосипедов и завозим почти 100% мотоциклов. По объему из-за того, что есть руль, и мотоцикл, и велосипед – это одно и то же, но на тот же самый объем кубический сантиметр мотоцикла в 10 раз дороже велосипеда. Поэтому мотоциклы можно завозить, а велосипеды можно поставлять в разобранном виде и здесь собирать. Поэтому у нас мотоциклы и велосипеды так разошлись, велосипеды – наши, мотоциклы – их. Это и есть эффект домашнего рынка, который тем больше, чем больше у нас доходы.

Что способствовало тому, что этот механизм заработал? То, что у нас был режим «Currency board», который многие ругают. Режим Currency board, когда у вас улучшаются внешние условия функционирования страны, является хорошим. Когда все хорошо, и этот режим хорош. Потому что доллары поступают в страну, ЦБ их скупает, печатает рубли, они просачиваются через банковскую систему, у банков становится много рублей, им надо с этими рублями что-то делать, они раздают кредиты, растет потребление, растет инфляция. Чем плох режим Currency board? Идет номинальный рост доходов, за счет эффекта домашнего рынка он превращается в рост реальных доходов, при этом держится высокая инфляция… Еще одна проблема, могут расти пузыри. У нас в России вырос пузырь жилищного рынка. Повезло руководству страны… в 2008 году этот пузырь должен был лопнуть. Но раньше рухнул Lehman Brothers. По падению среди более-менее развитых стран мы были лидерами. Крах Lehman Brothers наложился на крах нашего пузыря. Но из-за того, что Lehman Brothers рухнул раньше, это оказалось так удачно, что все списали на проклятых пиндосов.

Что важно? Почему сегодня нефть растет, а все прогнозируют, что экономика будет в стагнации? А потому что там, в нулевые годы, эффект домашнего рынка был полностью отыгран под уровень цен 150$ за баррель. Вот грубо говоря, делались инвестиции под расширение производств, которые выгодно здесь делать, в расчете на 150$ за баррель и какими мы при этом будем богатыми. Поэтому, когда у нас цены 65$ за баррель, цены растут, а не надо ничего создавать. Когда цены упали, эти производства консервировались. Весь эффект в смысле роста реальных доходов был уже тогда отыгран. Этот эффект – единственное, что давало нам рост. Мы его отработали на годы вперед. Да, мощности надо обновлять, но это все несущественно, это не новые инвестиции и не бурный экономический рост. Поэтому мы обречены на стагнацию. В 2010-2012 году мы пытались за счет потребительского кредитования накачать наш рынок, увеличить наш спрос. Получили перекредитовку населения, проблемы банковской системы. У нас в банковской системе наслаиваются проблемы 2008-2009 года, и с 2012, и с 2014 года. Поэтому не надо удивляться, почему даже крупнейшие банки у нас закрываются и еще будут закрываться. Потому что в условия стагнации дыры у них растут, а перекрыть нечем, прибыль неоткуда взять. Это чтобы понимали модель работы нашей экономики и как она перестроилась.

Конечно, бОльшая часть поселений в системе расселения держалась на еще советской цепочке, на выбывшей части. Все, что связано с экспортными товарами (нефть, металлургия, нефтехимия, удобрения), более-менее процветает. Понятно, изменились условия, становой хребет расселения вынули. То, что заменилось за счет эффекта домашнего рынка, там три принципа размещения производства. Первый – на старую советскую инфраструктуру. Я уже привел пример – Вятка. Но не вся цепочка, а только сборка. Второй принцип – это порты. Где у нас первыми стали собирать автомобили? Таганрог. И третий – близость к крупному рынку. Это то, чем воспользовалась пресловутая Калужская область. Вот три принципа размещения. Главное – близость к потреблению. Москва и Питер стали такими центрами притяжения, не к себе, а вокруг даже.

У нас остались услуги. Что у нас еще происходило в это время постоянно? У нас происходила дифференциация доходов населения. Вот этот процесс имеет, на мой взгляд, непосредственное отношение к расселению. Допустим, я разбогател где-то в Тьмутаракини. По товарам я себя обеспечил и импортом, и автомобилем. Проблема, конечно, в Тьмутаракани дорог нету, ремонтника нету, услуг нету. В этом городе с точке зрения потребления ничего не имею. Поэтому я переселяюсь туда, где это все это есть.

Возьмем средний российский город, который не связан с экспортом. Есть очень богатые, богатые, приличные и нищие. Первые, очень богатые, переезжают за границу или в Москву, уезжают, увозят свои капиталы. Нищие, которых точно ничего не держит, едут за ними. Низ и верх.

Если взять модели Кругмана (Новая экономическая география), получается, что вся территория должна превратиться в пустыню, все должны переехать в города, когда они считают, что Нью-Йорк должен стать 50-ти миллионным, Сан-Франциско – 30-ти миллионным. А почему не уезжают? Потому что есть иерархический инстинкт. Лучше быть «первым парнем на деревне» и смириться с чем-то понимать, что ты богаче 80% своего окружения. Они остаются, в том числе те, которые бедные, но лучше нищеты. Потому что поддерживать уровень «Я богаче 80% окружения» в большом городе гораздо дороже. Они этот уровень тут не смогут выдержать. Они остаются. У них уходят капиталы и богатства, и разбегаются нищие. Поэтому эта граница все время снижается. «Я думал, что вхожу в 20% богатых, а нищие уехали, и я из нее выпал». Вот эти люди, эта категория, их представители ходят по всяким форумам и говорят «Спасите малые города», ну и плюс начальство местное, они тоже из богатых. «Спасите малые города», потому что у нас уезжают наши крепостные, наш социальный статус падает. На мой взгляд, у нас движение населения, поскольку производственный хребет вытащили, наше социальное развитие начало диктоваться дифференциацией доходов, иерархическим инстинктом.

В нулевые годы, мы с Анатолием Барановым делали обследование, кто переезжает в Москву. Самый массовый контингент – провинциальный долларовый «несколькомиллионер». Что ими двигало? Тот самый пузырь на рынке недвижимости. Заработал несколько миллионов, куда их вложить? «Московская недвижимость всегда в цене». Они раскручивали пузырь недвижимости.

Вы спрашиваете, как связана экономическая модель с расселением? По-моему, я полную картину так или иначе вам выдал.

 
© 2011-2024 Neoconomica Все права защищены